Формула фальшивых отношений
Шрифт:
Я колеблюсь, затем добавляю:
— Я подумываю о том, чтобы попросить её выйти за меня замуж. Я пока не буду этого делать, потому что ей нужно больше времени, чтобы привыкнуть к этой мысли.
Скотт поднимает брови, глядя на меня, выражение его лица так похоже на выражение его дочери, что мне приходится сдержать смех.
— Ты спрашиваешь моего разрешения? — спрашивает он.
— Нет, — честно отвечаю я. — Я думаю, Элли может решить это сама. Но я приму ваше благословение, если вы дадите его мне.
Он издает раскатистый смех, который заставляет Элли оглянуться на нас через плечо.
— У тебя есть моё благословение, — говорит Скотт. — И её матери тоже. Если бы она тебя не одобряла, она бы сказала об этом с самого начала, — он посылает мне заговорщический взгляд. — Знаешь, Элли унаследовала от неё свою стойкость.
Я думаю о том, как она противостояла мне с самого начала.
— О, я знаю.
Она единственный человек, который мне нужен рядом, но именно она показала мне, как много людей заботятся обо мне настолько, чтобы помочь мне пережить худшие времена в моей жизни.
ЭПИЛОГ
Элли
Мадрид, Испания
Семь месяцев спустя
Я ахаю, когда Оливер подъезжает в опасной близости к машине Рейвенскрофта, борясь за первое место в последней гонке сезона. Я сжимаю резиновое тренировочное кольцо размером с мою ладонь — единственную игрушку для снятия стресса, которая выдерживает моё нервное ерзание во время гонки. Оливер купил мне розовое кольцо после того, как увидел, что я сделала с очередным мячом для снятия стресса, но меня нельзя винить. Я никогда не смогу полностью смириться с тем фактом, что мой парень предпочитает носиться на том, что по сути является наземной ракетой, достигая глупо безрассудных скоростей.
— Давай! — кричит Белла рядом со мной, её лицо порозовело от напряжения.
Или, может быть, это из — за загара, который она получила три дня назад, когда Эви, Диана, Белла и я посещали спа — процедуры прямо в нашем отеле в Мадриде, которые включали бассейн на крыше.
Но я разделяю её волнение, как и каждый человек в боксе, именно так на самом деле называется гараж Оливера.
Оливеру осталась одна победа до получения своего третьего титула чемпиона мира — всё, что ему нужно сделать, это победить Рейвенскрофта. Британский гонщик был занозой в его боку на протяжении всего сезона. Оливер выиграл ещё несколько гонок после Сеула, включая Гран — при Джексонвилла, к большому удовольствию моего отца, но у него также были некоторые проблемы, в том числе приступ пищевого отравления, из — за которого Хёрст снова разглагольствовал о саботаже, техническая ошибка, из — за которой у него заглох двигатель в Эр — Рияде, и ужасающая авария в Буэнос — Айресе, в которой не было его вины, но он потерял лидерство.
Затем команда “Монтгомера” обновила свои машины во время летних каникул, что, по — видимому, было законно, хотя я не совсем поняла правила, — и с тех пор Рейвенскрофт ездит безупречно.
Оливер тренировался с Этьеном усерднее, чем когда — либо, оттачивая свои рефлексы и соблюдая диету, а также начал общаться по видеосвязи с тем же терапевтом, который помогал Уэсту. Суд над Лиамом и сделка,
Теперь он едва лидирует, а Рейвенскрофт неустанно преследует его. С разницей в очках между первым и вторым местом, единственный способ для Оливера выиграть этот Чемпионат — это победить красивого британца. Рейвенскрофт жаждал титула в течение многих лет, с тех пор как он впервые присоединился к Формуле–1, и он не позволит Оливеру так просто выиграть свой третий титул подряд.
Моё сердце бешено колотится, когда Оливер заезжает на свой последний пит — стоп в этой гонке. Его механики ждут его с другим комплектом мягких шин наготове, и они выполняют безупречную замену, от которого все в отсеке кричат.
— Одна целая и девять десятых секунды! — Диана, которая никогда не интересовалась технической стороной гонок, подпрыгивает в воздухе и дает пять одному из подчиненных Беллы.
Мы все собрались здесь, от Эви, которая снимает всю операцию, до Беллы, которая ведет прямую трансляцию событий в твиттере, до каждого инженера и механика. Впереди толпы сидит Сания, одна из моих любимых певиц, которая была настолько любезна, что сделала со мной селфи ранее, но даже она не может отвлечь меня от сегодняшней гонки.
— Последний круг, — стону я и смахиваю пот со лба. — Давай, детка!
Он, конечно, меня не слышит, и я не хотела бы отвлекать его, не тогда, когда он должен сосредоточиться на том, чтобы покончить с этим.
На большом экране я вижу, как Рейвенскрофт переворачивает заднее антикрыло, чтобы включить DRS, и у меня перехватывает дыхание. Он чертовски близко…
Но Оливер перехитряет его, удерживая свою машину прямо, не давая Рейвенскрофту обогнать его.
Затем они выходят на финишную прямую — и хотя машина “Montgomery” показала прекрасные результаты, ей не сравниться с машиной “Titan”.
Оливер преодолевает финишную черту, и в вечернем небе над нами взрываются фейерверки и конфетти.
Раздается шум, крики толпы заглушаются эйфорическими возгласами всей команды “Titan”, которая меня окружает. Мы бежим к барьерам, где Оливер остановит свою машину после круга почета. Трибуны позади нас вздымаются от волнения, люди кричат, хотя не все они фанаты “Titan”. Они приехали сюда ради хороших гонок, и это то, что они получили. Я полагаю, фанаты “ Montgomery”, возможно, сегодня вечером c грустью разойдутся по домам, но для всех нас это момент празднования.
Через наушники я слышу, как Оливер благодарит команду за невероятную работу, которую они проделывали на протяжении всего сезона, и болельщиков за их поддержку. Я плачу, слёзы счастья скатываются по моим щекам. Я слежу за его продвижением по трассе на экранах, загорающихся синим цветом команды — он машет трибунам, и всё они болеют за него.
И вот он здесь, его машина выходит из последнего поворота, чтобы выехать на прямую. Прямо за ним следует Рейвенскрофт, который подъезжает к месту, на котором написано номер два. Моё сердце сочувствует ему, я могу представить, как сильно он хотел победы.