Формула любви (Повести и пьесы для театра и кино)

Горин Георгий Израилевич

Хава

Шпринца

Бейлке

Мотл — портной.

Перчик — студент.

Федор — писарь.

Менахем-Мендл — родственник Тевье, человек без определенных занятий.

Степан — плотник.

Лейзер-Волф — мясник.

Ребе.

Поп.

Урядник.

Войцек — трактирщик.

Девушка.

Мать Менахема.

Мужики, гости на свадьбе, оркестранты, соседи.

Действие происходит в начале XX века в деревне Анатовка.

«…На

моей могиле в каждую годовщину моей смерти пусть оставшийся мой единственный сын, а также мои зятья, если пожелают, читают по мне поминальную молитву.

А если читать молитву у них не будет особого желания, либо время не позволит, либо это будет против их религиозных убеждений, то они могут ограничиться тем, что будут собираться вместе с моими дочерьми, внуками и просто добрыми друзьями и будут читать это мое завещание, а также выберут какой-нибудь рассказ из моих самых веселых рассказов и прочитают вслух на любом понятном им языке.

И пусть мое имя будет ими помянуто лучше со смехом, нежели вообще не помянуто…»

Шолом-Алейхем (из «Завещания»)1915 г.

Часть первая

Пролог

На сцене — ВСЕ УЧАСТНИКИ СПЕКТАКЛЯ. В центре — АРТИСТ, исполняющий роль Тевье. Говорит, обращаясь непосредственно в зал.

Артист-Тевье. В деревне Анатовка с давних пор жили русские, украинцы и евреи. Жили вместе, работали вместе, только умирать ходили каждый на свое кладбище… Таков обычай! Здороваясь, русские снимали шапки. Евреи шапок не снимали никогда!.. Обычай!

Крик петуха. Стали высвечиваться крыши домов Анатовки. Часть актеров надели картузы. Послышался колокольный перезвон. Часть актеров перекрестились.

У русских был поп. У евреев — ребе. Мудрые люди, между прочим… Знали ответы на все вопросы…

Один из артистов (обращаясь к попу). Батюшка, отчего петух по утрам поет?

Поп. Так ему Бог повелел, сын мой.

Один из артистов. Батюшка, а вот что раньше было: курица или яйцо?

Поп. А раньше, голубчик, все было…

Второй артист (обращаясь к ребе). Ребе, а почему курица не летает?

Ребе. Так ей Бог повелел!

Второй артист. Ребе, а вот почему петух стоит на одной ноге?

Ребе. Не морочь голову… Потому что если он и эту ногу уберет, то наверняка свалится…

Актер-Тевье (в зал). Умные люди были, дай Бог им здоровья. А еще в деревне был урядник. Один на всех! Потому что вера у людей может быть разная, а власть — одна!..

Появляется Урядник с гусем.

Урядник. Мужики! Чей гусак без присмотра бегает: православный али иудейский?

Все задумчиво рассматривают гусака, чешут затылки.

Один из артистов. Та вроде наш…

Второй. А може, и наш…

Урядник (с угрозой). А коли хорошо подумать, мужики?

Первый и второй (вместе). Наверное, ваш, ваше благородие…

Урядник. О! Це дило! А я, дурак, гадаю: чей гусак? (Свернул гусаку шею, ушел.)

Актер-Тевье. Справедливый был человек… А еще в деревне жили Степан-плотник, Мотеле-портной, Федька-писарь и молочник Тевье-Тевль. Евреи звали его Тевье, русские — Тевлем. И было у него пять дочерей, две коровы и одна

лошадь, такая старая, что могла везти телегу только с горы. А когда дорога шла на подъем, Тевье-Тевль впрягался в телегу сам. (Впрягается в телегу.) И тогда он даже снимал шапку, чтоб не липла к волосам, и со стороны уже было трудно понять, кто идет — иудей или православный. Да и, честно сказать, какая разница, если человек беден и из последних сил тащит свой воз…

Тихо зазвучала музыка. Все разошлись, оставив на сцене Тевье, который отчаянно тянул телегу и что-то бормотал себе под нос.

Картина первая

Ржанье коня. Тевье тащит телегу.

Тевье (поднял лицо к небу). Боже милосердный, всех кормящий и насыщающий! Если Ты создал человека человеком, а лошадь лошадью, то разве справедливо, что человек тянет оглобли, а эта холера плетется сзади и ржет? Знаю, что ответишь: «Не ропщи, ибо путь каждого записан в Книге Судеб…» Это так! Но важно, на какой странице… Я к тому, что если Тебе было угодно создавать сперва бедных, а потом богатых, то я был готов встать во вторую очередь… Мне не к спеху! Как говорится, лучше последним на свадьбе, чем первым на похоронах… И кому было б плохо, если б я был богат? Не сказано ли в Писании: «Рука дающего да не оскудеет»?.. Тобою данное. Тебе бы и вернулось… Короче! Я бы отдал половину денег молящимся, половину — кладбищенским нищим. И только последнюю половину взял бы себе… И то сказать, не себе — дочкам на приданое. Ну, еще жене на платье… Коровам на сено… Лошади на овес… (Ржанье коня.) …Вот! Самому-то мне ничего не надо… На тарелку супа и хлеб всегда заработаю, а больше — зачем? Сказано мудрыми: «И богатые червонцы не глотают, и бедные камни не едят…» И будь я хоть трижды богач Ротшильд, все равно ходил бы в этом рваном камзоле и старых сапогах… Не доить же коров во фраке?.. (Ржанье коня.) …Лошадь смеется… (Оглянулся.) Нет, коняка, хорош бы был Ротшильд, если бы вышел запрягать тебя в цилиндре и лаковых штиблетах. Да еще гаркнул по-французски: «Цыц! Холера на твою голову!» (Задумался.) А как же будет по-французски «Цыц, холера?!»… Не знаю. Поэтому все в мире правильно… Ротшильд — это Ротшильд, Тевье — Тевье, а лошадь — лошадь! И сказано в Писании: «Не по своей воле живет человек»! (Улыбнулся.) Впрочем, Боже, что я толкую Тебе о Святом Писании?.. Кто из нас читал, а кто диктовал?..

В конце монолога на дороге появился Перчик, молодой человек в студенческой фуражке и со связкой книг в руках. Несколько секунд с улыбкой наблюдал за Тевье.

Перчик. Между прочим, «цыц» будет «цыц»!

Тевье (оглянулся). Вы это кому, молодой человек?

Перчик. Никому! Просто говорю: и по-французски «цыц» будет «цыц». А «холера» — «холера».

Тевье. Вот как? Интересно. Не каждый день встретишь на дороге образованного человека. Откуда шагает такой умный паренек?

Перчик. Паренек шагает издалека.

Тевье. Вижу по башмакам. А если по фуражечке, то, наверное, из самого Киева?

Перчик. Верно, реб Тевье.

Тевье. А если и меня по имени знаете, стало быть, родом из здешних мест?

Перчик. Родом, реб Тевье, я из той деревни, где много вопросов задают и вопросом на вопрос отвечают.

Тевье. Значит, наш… Из Анатовки. Я и смотрю: лицо знакомое. Не иначе, думаю, отца паренька знал.