Фотографирование осени

Ботева Мария Алексеевна

надо было вкопать столбов и натянуть проводов. Теперь у ху-

торских нет энергии. Вот и едут журналисты.

Потом отец Андрей разговаривает о другом. Он предлага-

ет приезжать в монастырь на службы. Автобусы специально

приходят в субботу после обеда и с самого утра в воскресенье.

Приезжать просто на службы, может быть, кто-то найдёт тут

женихов, невест. Журналисты краснеют, это их тайная мозоль.

Можно не отвечать сразу, а приехать

в субботу, уже завтра. Все

ухмыляются, но кто-то думает тут непременно побывать, а мо-

жет, даже бывать регулярно.

Златоустая Ксения

Ксения рассказывает всё время о чём-то божественном. И

слова её, как всякие слова, серебряны. Среброустая Ксения мо-

жет говорить о божественном утром, после службы и трапезы.

Она может говорить о божественном во время прополки или

мытья посуды. Полют тут, в деревне, как везде, а посуду моют

особым способом, в трёх тазах.

Первый таз — горячая вода, в ней трут посуду губкой, с

жидкостью для мытья. В двух других тазах вода прохладнее, в

ней споласкивают. Начинают всегда с кружек и стаканов, потом

идут графины от кваса и банки от молока. За ними — тарелки,

ложки и кастрюли. Кастрюли мыть всего труднее — они боль-

ше, и в тазы не входят.

И вот во время этой работы Ксения может рассказывать

что-нибудь божественное. Она рассказывает это во время пе-

рерыва в работе. Но когда окучивает, она молчит — это тяжё-

лая работа, и тратить силы ещё на что-нибудь не получается.

Молчание — золото, и Ксения в такие минуты и часы — злато-

устая.

Правило общения

Лучше, если вы будете называть других паломниц пол-

ными именами. Например, Людмила, а не Люда или Мила, Еле-

на, а не Лена, Елисавета, а не Лиза. Конечно, с непривычки это

трудно, но так уж тут полагается.

Мало того, разговаривать можно не со всеми. Как-то в

горном монастыре в одной комнате жили четыре паломницы

(там двухъярусные кровати), и одна попалась такая разговор-

чивая, всё что-то спрашивала, говорила о божественном и не

только, вставала — и сразу же начинала говорить, может, про-

сто была так рада, что оказалась в монастыре. И она всё при-

ставала со всякими пустяками к другой паломнице, для начала

спросила, как её зовут (Елена), потом хотела узнать, из какого

она города, где-то учится или нет? Но Елена ей быстро сказала

вот что: простите, я поступаю в монастырь, мне нельзя ни с кем

разговаривать. И та отстала. В том монастыре

все живут ску-

ченно, и новички первое время ночуют в кельях для паломниц,

а потом уже их переводят к сёстрам.

А зачем?

Наталия говорит в нос — такой голос. Она приехала с

внуком Сашей в дальнюю святыню из соседней республики,

пожить, помочь. Настоятель монастыря определил её в семью

Николая и Веры, больше было некуда. Лето на её родине совсем

не то, что здесь. Здесь и травы разной больше, и овощей, и тёп-

лых дней, для Саши очень полезно, да и ей не помешает по-

греться, кости немолодые.

В полдень, когда все устают и приходят в дом к Вере от-

дохнуть от жары и попить чаю, Наталия вдруг говорит: сегодня

видела бабочку.

Потом она молчит, потому что пьёт чай. И продолжает: у

неё на крыльях цифры — «1», «3», «6», «9». Бог её так пронуме-

ровал, что ли?

Я говорю: а зачем?

Наталия: не знаю, зачем. «1», «3», «6», «9». Я думаю — это

прикол природы или Бог их стал нумеровать?

А бабушка Женя сказала: 1369.

В полдень тут говорят о разном, не только о божественном.

Все нужны

В той святыне рядом с хутором кладбище пока что не-

большое, но оно растёт год от года, появляются новые кресты

плюс чьё-нибудь круглосуточное молитвенное дежурство у чу-

дотворной иконы. Это потому что туда часто приезжают люди

с очень тяжёлыми болезнями. Монахини ухаживают за ними,

паломники всё время лечатся, но всё равно выживают не все,

хотя кому-то везёт. Сестра Софрония приехала в монастырь не-

сколько лет назад, может быть, пять. Она сказала: здесь я буду

умирать. Монастырь где-то достал деньги на её лечение, сёст-

ры постоянно молились, и вот — она здорова. Когда её постри-

гали, все плакали. Теперь она останется здесь насовсем и будет

жить до смерти, сама так выбрала. Когда у монастыря появля-

ются проблемы, допустим, соседка-хуторянка натравливает на

него журналистов, Софрония встаёт на защиту. Например, она

молится о том, чтобы всё успокоилось, а ещё рассказывает всем

свою историю, как она поправилась в этой святыне. Это помо-

гает, а что ещё она может, человек на инвалидности.

О спорте

Людмила Сергеевна уже очень давно верит. Но если вы

будете её спрашивать о божественном, то вряд ли что-то