Фрагменты прошлого

Стоун Виктория Хелен

И самое лучшее в нем было даже не внешность. Дело было в том, что он вырос здесь и, вероятно, обладал информацией. Ладно, навыки приготовления коктейлей и еда тоже ничему не повредили. Ее рот наполнился слюной, когда он поставил перед ней тарелку.

– Спасибо. Я умираю с голоду.

Он подмигнул, прежде чем снова исчезнуть. Она была рада, что он ушел, потому что не собиралась вести себя как леди. Один кусочек тако - и она застонала от удовольствия. Пикантный крем прекрасно контрастировал с очерненной рыбой и острой сальсой, а лепешки были явно свежеприготовленными. Она расправилась

с первым тако за полдюжины укусов, а когда увидела, что Габриэль благополучно устроился в столовой, слизнула остатки крема и сальсы из физалиса с пальцев. Она знала, что была слегка навеселе, и, возможно, это повлияло на ее мнение, но будь она проклята, если шинкованная капуста не компенсировала великолепие тако в совершенстве. Габриель Каррильо становился только сексуальнее.

– Опасность, Уилл Робинсон, - прошептала она себе под нос, прежде чем приступить ко второму тако с небольшой сдержанностью.

Проблема была в том, что она никогда не боялась небольшой опасности. Чего она всегда боялась, так это безопасности.

Конечно, это заставило ее вспомнить о Джеффе, и это немного отрезвило ее. Она все еще хотела ему позвонить. Дело было не только в том, что она скучала по его дружбе. Она скучала по его разуму, по его проницательности. Он был быстр и логичен и видел связь между прошлым и настоящим. Это была его работа. Ей хотелось опереться на него и позволить ему помочь ей. И он обязательно поможет. По крайней мере, так было в прошлом. Если он посмотрит на все эти улики, то увидит то, чего она не могла видеть.

Дерьмо. Это чертово виски. Она глупо флиртовала с одним парнем и по-идиотски скучала по-другому. Но идиотизм не испортил ей аппетита.

Она всегда завидовала тем женщинам, которые не могут, есть, когда испытывают стресс. Кем бы ни была ее мать, женщина не передала ей этот ген. Ханна с тоскливым вздохом прикончила второе тако, радуясь, что не было третьего, потому что она бы прикончила его точно так же.

Когда дверь начала распахиваться, она схватила салфетку и стерла с лица следы уничтожения пищи.

Его сексуальная черная бровь изогнулась дугой, когда он взглянул на ее тарелку.

– Я могу это расценивать как хороший знак?

– Конечно. Это было потрясающе. Все это.

– Оставили место для десерта?

Она взяла свой бокал и улыбнулась.

– Я уже им занимаюсь.

– А вы мне по душе.

– Забавно, что мы встретились в баре, - она пододвинула к нему свой телефон.
– Вы уверены, что не оставите это себе в качестве залога? Этот счет становится все более дорогостоящим.

– О, я думаю, что довольно легко смогу разыскать вас, если до этого дойдет. Вы сейчас в «Риверфоле»?

– Ага.

– Хорошее место.

– Вы что-нибудь о нем знаете?

Он убрал ее пустой стакан и потянулся за кувшином, чтобы снова наполнить его водой.

– Такер - хороший парень. На сто процентов добросовестен по отношению к этому месту. Это не всегда бывает с новичками.

– Я слышала, что раньше здесь была община.

Он сделал паузу, ставя кувшин обратно на стол.

– Там где гостиница?

– На этой земле, да. Там были хижины и сад.

– Вы знаете… Кажется,

я припоминаю кое-какие разговоры из детства. Но тогда вокруг было много хиппи. Моя мама всегда предупреждала нас держаться от них подальше.

– Вы помните что-нибудь о группах хиппи в «Риверфоле»?

– Не думаю. Я имею в виду, что в те времена вокруг было полно автостопщиков. Они и сейчас есть. А знаете что? Я действительно помню эти хижины, но это было позже. В конце семидесятых, после того, как это место было заброшено. Мы обычно пробирались туда тайком и рыскали повсюду. Но здесь все быстро зарастает. Смотреть было особенно не на что.

Она еще не сдавалась.

– Как вы думаете, кто-нибудь из тех, кто там жил, все еще находится здесь?

Габриэль пожал плечами.

– Вполне возможно. Если хотите, я могу поспрашивать здесь.

– Правда?
– она ухмыльнулась при мысли, что на ее стороне может оказаться местный житель.

– Конечно, но откуда такое любопытство?

Она не знала, что еще сказать. Ее так и подмывало выболтать всю эту грязную историю, просто чтобы рассказать кому-нибудь. Кому-то, кто не знал ее родителей и не нуждался в их защите. Он не стал бы отрицать, что это возможно. Он не станет предупреждать ее, что правда может причинить боль другим людям, как бы сильно она в ней ни нуждалась.

Но она была не настолько возбуждена, чтобы выложить на стол свою самую страшную тайну. Еще нет.

– Там жили мои родители, - сказала она, обнажая всю историю до самых костей.

– В общине?
– он прервал свою напряженную работу и, перекинув тряпку через плечо, повернулся к ней лицом.

– Совершенно верно. Вы смотрите на самое настоящее дитя любви.

– Вау. Значит, вы тоже местная.

– Думаю, так оно и есть.

– Ну, тогда, - он сунул руку под стойку, достал бутылку и еще одну рюмку, чтобы налить себе шот.
– Добро пожаловать домой, Ханна, - они чокнулись бокалами.

Она смотрела, как у него сжалось горло, когда он допил виски. Ханна сделала глоток из своего бокала. Приятно было отвлечься. Действительно приятно.

– Спасибо, - вымолвила она.

– За что?

– За то, что заставили меня почувствовать себя лучше.

Он снова прислонился к стойке бара, затягивая маленький круг тишины вокруг них.

– Значит, это не просто прогулка по дорожке воспоминаний?

– Даже наполовину нет, - он смотрел на нее пристальным взглядом. Может быть, ему тоже нравилось отвлекаться. Она решила добавить немного плоти к костям.
– Я не знаю, кто моя мать. Мы уехали из Калифорнии. Она осталась тут. Я надеюсь, что она все еще может быть здесь.

– Это не очень большой населенный пункт. А как ее зовут?

Ханна съежилась и приподняла одно плечо.

– Хм. Действительно секреты.

Она спрятала свое смущение за улыбкой.

– Я не думаю, что вы знаете старую, закоренелую женщину-хиппи со склонностью к виски и неприятностям. А если знаете, то пошлите ее ко мне.

– Я буду держать ухо востро.

– Спасибо, - улыбка больше не могла скрыть ее смущения, поэтому она допила свой бокал и встала.
– Я сейчас вернусь со своим бумажником.