Фредерика
Шрифт:
— О нет!.. Хотя он заинтересовался каким-то проектом строительства океанских пароходов! Наверное, услышал о нем во время того путешествия в Рэмсгейт, но, слава Богу, изобретатель, кажется, американец. Даже Феликсу туда не добраться!
— Я бы не стал исключать такой возможности. Допустим, он наймется юнгой на парусное судно, уходящее в Америку, и мы услышим новости о нем уже из Нью-Йорка.
— Ради бога, только не зароните эту идею ему в голову! — попросила она со страхом и смехом. — Это как раз в его духе! Но сейчас он наверху, на чердаке, который
— Боже милосердный! — воскликнул Алверсток — Так мы сидим на бочке с порохом! Я покидаю вас, пока этот дом не взлетел на воздух.
— Нет, не бойтесь! — сказала она, развеселившись, — Он обещал помнить, что это не наш собственный дом.
Он с интересом смотрел на нее.
— Вы бы разрешили ему взорвать этот дом, если бы он принадлежал вам? Преклоняюсь перед вашим мужеством.
— Что за вздор! Конечно, не разрешила бы. Просто, дома у него есть мастерская, и там он делает что хочет.
— Понимаю! И часто он взрывает ее?
Она улыбнулась.
— Он еще этого не сделал. Однажды он устроил небольшой пожар, но это было, когда он пытался изобрести новые спички, которые бы загорались без трутницы, но почти ничего не пострадало, только он опалил себе брови.
— Вы замечательная сестра, Фредерика! — сказал он.
— Я стараюсь, — ответила она, слегка покраснев. — Моя тетушка и наша старая няня всегда слишком волновались — или мне так казалось — из-за того, что творили мальчики, но их это не трогало, и они никого не слушались.
— Лучше бы ваша тетушка присматривала так за своими племянницами! К сожалению, Фредерика, она не жаждет сопровождать вас на балы.
— Да. Но она никогда не хотела ехать в Лондон и согласилась, думая, что ей не надо будет появляться на светских раутах. Ведь я достаточно взрослая, чтобы самой сопровождать Черис! Я всегда так и делала.
— Это, — прямо заявил лорд, — самая большая нелепость, которую я слышал.
— Ничего подобного, но я не хочу спорить с вами по этому поводу! В любом случае у нее мысли заняты сейчас совсем другим. Мой дядя Скребстер очень болен, бедная тетя Амелия потеряла голову от горя, и ей нужна поддержка тети Серафины.
Он ничего не сказал и сидел, сжав губы, потому что только так он мог удержаться от замечания. Две глубокие складки появились у бровей, но исчезли, как только дверь распахнулась и Феликс влетел в комнату:
— Вы здесь, сэр! Я так и подумал, что это ваш фаэтон, когда увидел его из окна! Почему ты не сказала мне, Фредерика? Ведь ты знала, как мне надо было видеть его! Есть одна замечательная вещь!
— Помилуй меня, господи! — сказал лорд. — Еще один литейный цех, Феликс? Только не это!
— Нет, нет! Ну, не совсем! Это новый Монетный двор! У них есть газовое освещение и паровые двигатели невероятной мощности, но когда мы с Джессеми пришли, нам сказали, что туда не пускают без специальной рекомендации. Не дадите ли вы мне ее, кузен Алверсток? Пожалуйста!
— Но я не могу! — сказал маркиз. — Я не знаком ни с главным мастером, ни
— Да, но вы же не были знакомы и с управляющим литейным цехом, сэр! — возразил Феликс.
— Но ведь это совсем другое дело! Видишь ли, Монетный двор — место особое, и моя рекомендация для них не будет «специальной».
Сначала лицо Феликса смешно погрустнело, но при этих словах оно просияло, и он радостно воскликнул:
— Вы разыгрываете меня, сэр! Не может быть, чтобы ваша рекомендация для них ничего не значила!
— О господи! До чего же ты гадкий мальчишка! — сказала Фредерика. — Отстань от кузена Алверстока, прошу тебя!
— Я и не приставал к нему! — с возмущением ответил Феликс — Я только попросил рекомендовать меня! Я же не просил его пойти со мной и не прошу, потому что, если ему это неинтересно, то мистер Тревор, думаю, согласится.
— Согласится! — сказал лорд, немало удивленный. — Пора и ему поразвлечься.
— Конечно, лучше, если бы пошли вы! — попробовал вставить Феликс.
— Нет, нет, ты меня испортишь! — решительно запротестовал лорд. — Не забудь, я уже имел удовольствие проводить тебя.
— Ну что ж, — смирился Феликс. — Он, конечно, не то что вы, но по крайней мере кое в чем смыслит.
— О, еще бы, — важно заметил лорд. — Он закончил университет с отличием! Мы еще доживем до того дня, когда увидим его лордом-казначеем, так что держитесь к нему поближе.
Ясно было, что Феликса не занимали столь честолюбивые мысли, но он простодушно заметил:
— Да, конечно. Вы знаете, он совсем не скучный! Сначала я думал, что он такой, но теперь получше с ним познакомился, и он мне нравится!
Затем он попрощался с маркизом, который удивленно взглянул на Фредерику.
— А когда, позвольте узнать, ваш очаровательный братец успел получше познакомиться с Чарльзом?
Она осторожно ответила:
— Иногда он бывает у нас по воскресеньям, когда мы приглашаем нескольких друзей к ужину… так, по-домашнему, просто семейный ужин для тех, кому надоели церемонные модные рауты и кто любит провести уютно вечер, поиграть в фанты или шарады или…
— …или поухаживать за Черис?
— Нет, вы ошибаетесь! — быстро ответила она. — Мистер Тревор не делает этого.
— Ну и слава богу. Она бы ему не подошла.
— Уж коли на то пошло, это он не подошел бы.
— Возможно. Так что же заставило его презреть свой монашеский образ жизни?
— Спросите его, милорд, а не меня.
— Я не хочу быть бестактным.
— Вы против его визитов сюда?
— Нет, ни в коей мере! Мне просто любопытно. Тут должна быть какая-то сильная приманка. У Чарльза никогда не было отбоя от приглашений: он довольно привлекателен и из хорошей семьи; но с тех пор, как Мерривиллы появились в Лондоне, он очень редко ходит в гости. По-моему, он влюблен: недавно он забыл напомнить мне об одном очень скучном, но важном обеде, куда я был приглашен. С ним такого никогда не случалось, уверяю вас! Но если не Черис…