Фрегат Его Величества 'Сюрприз'
Шрифт:
Стивен вернулся к своим криптограммам, но совесть его была неспокойна: он настолько погрузился в свои личные дела — надежды на Мадейру, уверенность насчет Лондона, — что совершенно не уделял внимания беспокойству Джека. А беспокойство это, как и его собственное, росло по мере того, как расплывчатое дотоле счастливое будущее обретало все более зримые очертания. Его тоже угнетало ощущение, что это великое счастье — путешествовать месяц за месяцем, приближаясь к заветной цели, скоро подойдет к концу. Это ощущение вряд ли можно было назвать предчувствием несчастья, скорее неким
«Какая несчастливейшая догадка, — подумал Стивен, вспоминая слова Джека о пасторах. «Absit, o absit omen» [60] , — ибо самым страшным из его собственных суеверий, благодаря поколением предков, было называть имя.
Он застал капеллана одного в кают-компании, занятого решением шахматной задачи.
— Скажите, мистер Уайт, — обратился он к нему, — среди лиц вашего сословия не приходилось ли вам знавать некоего мистера Хинксли?
60
«Да не сбудется, да не сбудется предзнаменование» (лат.)
— Чарльза Хинклси? — переспросил капеллан, вежливо склоняя голову.
— Именно, мистера Чарльза Хинксли.
— Да, я хорошо знаю Чарльза Хинсли. Мы с ним вместе учились в Магдалене; играли в карты, совершали долгие прогулки. Превосходный компаньон: ни зависти, ни тщеславия — его очень любили в университете. Я гордился своим знакомством с ним. Превосходный знаток древнегреческого к тому же, и с хорошими связями — настолько хорошими, что сейчас у него целых два прихода, оба в Кенте: первый является одним из лучших в графстве, да и второй быстро богатеет. И знаете, я не сомневаюсь, что никто из нас не завидует ему, даже те, кто не получил бенефициев. Он отличный проповедник на свой спокойный, немажорный лад. Посмею предположить, что в недалеком будущем он станет епископом, и тем лучше для нашей церкви.
— Нежели у этого джентльмена нет недостатков?
— Ну, наверное есть, — ответил мистер Уайт, — только я, честное слово, не могу ни одного припомнить. Да и будь он даже вторым Шартром, люди все равно любили бы его. Он из тех высоких, симпатичных парней, которые не блещут остроумием и не балагурят, зато им всегда рады в любой компании. Не понимаю, как только ему удается до сих пор избегать брачных уз: заброшенными в его адрес чепчиками можно обставить средних размеров магазин. При этом, насколько мне известно, он ничего не имеет против брака, просто ему нелегко угодить.
Теперь дни летели словно птицы: каждый сам по себе был долгим, но как быстро они складывались в недели и декады! Как бы стремясь компенсировать противные ветры и штили пути в ту сторону, пассат гнал фрегат за экватор и далее не север почти без передышки, и вот уже по правому борту открылся пик Тенерифе: сияющий треугольник, накрытый своим персональным облаком. До него было около ста миль.
Первоначальное нетерпеливое
Остров виднелся на севере на фоне предгрозового неба; еще до заката он скрылся за пеленой дождя — настоящей стеной воды, обрушившейся из низких туч, и пробивающей себе канавки в свежей краске бортов фрегата. А по утру перед ними распростерся рейд Фуншала, полный кораблей, а за ним — прекрасный белый город, раскинувшийся под кристально-голубым небом. Фрегат «Амфион», военный шлюп «Бэджер», несколько «португальцев», «американец», бессчетное количество тендеров, рыболовных и прочих мелких судов, а в дальнем конце гавани — три «индийца» со спущенными на палубу реями. «Лашингтона» среди них не было.
— Приступайте, мистер Хейлз, — приказал Джек. Орудия салютовали замку, тот загрохотал в ответ; клубы дымы поплыли над бухтой.
— Эй, на баке, давай!
Якорь упал в воду, потянув за собой канат. Но прежде чем якорь успел взять грунт и развернуть корабль, снова послышались пушечные залпы. Джек посмотрел в сторону моря, думая увидеть входящее в порт другое судно, но тут понял, что это «индийцы» салютуют «Сюрпризу». Должно быть «Лашингтон» поведал им о стычке с Линуа, и компанейцы выражали свою радость.
— Семь выстрелов в ответ, мистер Хейлз, — бросил Джек. — Спустить катер.
Стивен оказался у трапа первым. Он помедлил у переходного мостика, и Бонден, принявший это колебание за физическую немощь, прошептал:
— Я помогу вам, сэр. Давайте ногу.
Джек последовал за ним по свист боцманских дудок, и они поплыли берегу, сидя бок о бок, вырядившись в лучшие мундиры. Они глядели на гребцов — выбритых, облаченных в белые тельняшки и широкополые белые шляпы с длинными лентами с надписью «Сюрприз».
За все время Джек повторял только одно слово: «Навались!»
Они отправились прямиком к тамошнему корреспонденту своего агента, англичанину, жившему на Мадейре.
— Добро пожаловать, сэр! — приветствовал их тот. — Как только я услышал пушки «индийцев», то понял, что это вы. Мистер Маффит был здесь на прошлой неделе, и рассказал нам о вашем славном подвиге. Позвольте мне поздравить вас, сэр, и пожать вам руку.
— Благодарю, мистер Хендерсон. Скажите, нет ли на острове ожидающей меня юной леди, прибывшей или на королевском корабле или на «индийце»?
— Юной леди, сэр? Нет, насколько мне известно. Уж по крайней мере, на королевском корабле она не прибыла. Один из «индийцев», жестоко потрепанный в Бискае, прибыл только в понедельник. Может она на нем? Вот списки пассажиров.
Глаза Джека побежали по списку имен и внезапно задержались на «миссис Вильерс». Двумя строчками ниже значилось: «мистер Джонстон».
— Но это же пассажиры «Лашингтона», — воскликнул он.
— Так и есть, — кивнул агент. — Остальные на обороте: «Морнингтон», «Бомбей-Касл» и «Клайв».