Френдзона
Шрифт:
– В старшей школе у меня был друг, Джейсон. Он играл принимающим. Он... гм...
– ком становится поперек горла, и я откашливаюсь.
– Будучи второкурсником он попытался повеситься.
Между нами воцаряется абсолютное молчание. До тех пор пока я снова откашливаюсь.
– Он не смог с этим справиться. Не мог сказать это своему отцу, команде, считая, что они осудят его за гомосексуализм, - мои руки сжимаются.
– Я был его другом. Я подозревал. Но так и не спросил. Я не хотел его расстраивать. Хоть и знал, что у него были с чем-то проблемы.
Голос
– Зачем ты говоришь мне все это?
Я рискую взглянуть на него, замечая, как побледнел мой друг. Мои глаза жжет. Так больно думать о Джейсоне.
– Я хочу быть честным. Ни на секунду не думай, что я отвернусь от тебя, изменю о тебе свое мнение. И даже не представляй, что я кому-либо расскажу. Это твое дело.
Он отводит взгляд, а затем кивает. Единожды. Резко. И мое дыхание становится немного легче. Но я не произношу больше ни слова, зная, что он скажет мне все, если захочет. Мы просто сидим вместе в течение целых двух минут, прежде чем Роландо наконец решает заговорить.
– Это давит на меня. Сокрытие всего этого. Притворство тем, кем я не являюсь.
– Я понимаю тебя.
Роландо смеется низким невеселым смехом.
– Нет, едва ли это так, Джи. Я чернокожий, южанин, к тому же играю в футбол, - от волнения он облизывает нижнюю губу.
– Черт, моя мама уже спрашивает о том, когда же у нее появятся маленькие внучата. Что ты думаешь, она скажет на это?
Мы ненадолго задумываемся, глядя в пол и не нарушая молчания.
– Тот парень...
– я смотрю в сторону душа, где застал их.
– Ты его любишь?
Я чувствую, как Лондо кивает, это такое резкое движение, будто он все еще борется со своими чувствами.
Мне хочется помочь ему, но что я могу сказать, чтобы не показаться банальным? Его положение хреновое, и мы оба понимаем это. Я щипаю себя за переносицу и думаю об Айви. Она бы знала, что сказать, чтобы это не выглядело по-дурацки.
– Я начинаю бояться высказывать свою точку зрения, изменить ход событий, - говорю я.
– Думаю... Нет, черт, я знаю, что втюрился в своего лучшего друга.
– Скажи мне что-то, чего мы все не знаем, Джи, - и впервые за эту ночь, Роландо кажется самим собой.
Я стараюсь не улыбнуться.
– Ага, ну, она почти что считает меня мужиком шлюхой, так что...
– Опять же, расскажи мне что-то, чего мы все не знаем.
Я смотрю на него, и парень смеется. Однако, наверное, я заслуживаю этого. Я скрывался за личностью парня короля вечеринок в течение довольно длительного времени, все близкие мне люди думают, что я и правда такой. А теперь мне больше не кажется, что это правильно. Конечно, тот парень выручал меня сотни раз. Но я устал быть столь поверхностным.
Качая головой, я наклоняюсь вперед и упираюсь руками о колени.
– Вероятно, это к лучшему. Что я вообще на хрен знаю об отношениях?
Роландо фыркает.
– Ты меня спрашиваешь?
– Я говорю, что мы оба со сдвигом по фазе.
–
– Да, предполагаю, что так. Я уже говорил тебе это. Ты лучше подумай, как разобраться с ее отцом, если решишь сделать свой ход. Маккензи надерет твой зад, я в этом уверен.
Может быть, оно того стоит. Вздыхая, я распрямляю свои напряженные плечи.
– Я пойду уже. Просто... Ты мой друг и коллега по команде. Что бы ты не делал, я с тобой. На сто процентов.
– Спасибо, мужик, - очень тихо шепчет он в ответ. Но я слышу.
Мое лицо заливает жар от слишком сильных эмоций, переполняющих меня в течение всего одного дня. Я встаю, легонько шлепаю по плечу Лондо и ухожу. Несмотря на сказанное, мой желудок сворачивается от неопределенности. Все вокруг меня меняется так быстро, что возникает ощущение, будто земля уходит из-под ног.
Грей живет со своими друзьями по команде в доме возле кампуса. Обычно я бы с нетерпением ждала возможности побывать у него дома. Я бы пыталась представить его уже раз десять. Грея, делающего домашнее задание за столом или на кровати, занимающегося... В общем да, я хотела бы увидеть, где он живет. Но сейчас, после нашей ссоры, которая все еще свежа в моей памяти, я сомневаюсь, стоит ли мне вылезать из авто.
Мы не виделись друг с другом несколько дней, с той проклятой ночи. Грей был занят тренировками, а вечерами смотрел отснятые игры вместе с другими ребятами из его команды, изучая преимущества и слабости своих конкурентов, их стиль игры.
Мы обменялись за все это время всего парой сообщений. Но сейчас он собирается покинуть город, уехав на матч чемпионата ассоциации - первый пункт на пути к Национальному Чемпионату. Я обещала прийти в гости до его отъезда.
Глубоко вдыхая, я покидаю тишину своей маленькой машинки, в которой все еще ощущается запах Грея.
Дом передо мной белый и выполнен в колониальном стиле, он одновременно величественен и гостеприимен, местами на стенах облезает краска, а пожухлая трава на лужайке выглядит немного одиноко. Четыре контейнера для перерабатываемого мусора наполнены пустыми банками из-под газировки, Гаторейда и пива, что так и кричит о том, что передо мной "дом братства".
Из-за двери раздаются звуки взрывов и пальбы, смех и крики парней. Я с силой колочу во входную дверь, надеясь, что кто-то услышит меня из-за шума от видеоигры.
Грей открывает на втором ударе. Не думаю, что я когда-то смогу привыкнуть к его высокому росту. Он возвышается в дверном проеме, а его широкие крепкие плечи распрямляются под старой футболкой команды. Спортивные брюки низко висят на его бедрах, а босые пальцы ног выглядывают из спортивных сандалий. Я не знаю, почему так сосредотачиваюсь на его пальцах ног и том факте, что они кажутся странно уязвимыми, такими нагими перед внешним миром.