Френдзона
Шрифт:
Рассеяно она кивает.
– Ага, возможно.
На мгновение мы обе замолкаем. А затем Фи ставит на стол свой бокал и тянется за еще одним донатом.
– Мне тебя жаль, - говорит она, обращаясь к донату.
– Но кажется, я не могу ничем тебе помочь, - ее взгляд встречается с моим.
– Я позвоню парню из студенческого братства, чтобы он забрал большую часть из них, пока мы с тобой не впали в сахарную кому. А потом мы отметим мой день рождения в стиле, который будет включать в себя распитие еще большего количества вина и разговоры о наших самых глубоких и темных секретах.
–
– Это по сути резюмирует все наши ночи вместе.
– Нет-нет! Напитки и еда во время таких посиделок каждый раз разная.
Я усмехаюсь и начинаю паковать донаты.
Через несколько часов мы обнаруживаем себя растянувшимися на моей кровати в огромной куче подушек. Вино уступило место мохито, а моя голова идет кругом.
– От красного вина мне хочется спать, - жалуюсь я.
– Это мой день рождения. Ты не можешь уснуть, - Фи перекатывается на бок и смотрит на меня.
– Ммммхммм, - мои губы немеют. Мысли уносятся потоком в неведанном направлении, но как только я забываю, где нахожусь, это странное смутное чувство тревоги возвращается. Думаю, я могла бы слечь с простудой. Но сейчас мне этого не видать.
– Фи?
– Что?
– бормочет она, а ее лицо уткнулось в подушку.
– Может ли человек... ну, даже не знаю... быть пресыщенным сексом, если он даже не занимается им?
– в то мгновение, как слова слетают с уст, мое лицо вспыхивает, и я хочу забрать их обратно. Но так или иначе, они уже поселились в наших головах, танцуя словно насмехающиеся надо мной феи, пока челюсть Фи отвисает.
Ее взгляд буравит меня, и мне приходится бороться с огромным желанием поерзать на месте. До того как я уступаю этому желанию, она пожимает плечами, совершенно легкомысленно, словно я не выпалила нечто смехотворное.
– Объясни.
Но я не хочу. Мой болтливый рот и так уже повлек достаточно неприятностей. Однако, мохито развязал мой язык.
– Боже, Фи, с чего бы начать? Я думаю о сексе. Сейчас почти что все время, - о членах. Погружающихся в меня. Заполняющих мою киску. Скользящих в мой рот. Черт.
– Мои груди ощущаются такими налившимися, а соски... давай не будем говорить об этом, - от этого волнения, они твердеют, и потому я прижимаю подушку к груди. Но это не затыкает мой рот окончательно.
– У меня все ноет. Так сильно, что внизу живота становится больно. Блин, между моими гребаными бедрами разгорается пожар, - сейчас я начинаю раздражаться и шлепаю рукой о матрас.
– Я невольно мечтаю о том, как провожу большими пальцами по впадинам на животе парня. По тем, которые ведут словно стрелки к его бедрам. Ну знаешь, о чем я? В форме буквы V, - мой рот наполняется слюной сейчас от одного лишь образа.
– О, - произносит Фи выразительно, - я отлично знакома с этими впадинами, - она усмехается, такая наглая, а ее брови приподнимаются.
– Они называются Линией Победы (V-victory) на пути в Членоленд.
–
– Я смотрела на сосок в течение десяти минут.
Фи взрывается смехом.
– На сосок?
– Ага, - говорю я безнадежным голосом.
– В журнале Elle было фото с парнем без рубашки...
– О, мужской сосок.
– Конечно, мужской, - я прикусываю нижнюю губу.
– Хотя я, вероятно, возбудилась бы и от вида женского соска. То есть, грудь это сексуально, как ни крути.
Фи что-то бормочет себе под нос, а затем смотрит на меня.
– Никогда не думала, что ты - тип, который увлекается сосками парней.
– Очевидно, что так, - хмурясь, я тяну подол своей футболки.
– Знаешь, они такие тугие и твердые, словно заклепки на джинсах?
– я игнорирую ее фырканье.
– И я задаюсь вопросом, как бы они ощущались под моим языком. Что бы почувствовал парень, если бы я облизала их? Издал ли бы он тихий стон...
– Ну, ладно, маленькая мисс Испанская Мушка, я уже представила себе это.
Вздыхая, я поворачиваюсь к ней лицом.
– Фи, это серьезно! Это проблема. У меня здесь болит!
Ее щеки округляются от усмешки.
– О, я слышу тебя, Айви. Хотя я бы назвала этот вопросом бытия недостатком секса, а не переизбытком.
– Недо-, пере-, проблема остается в том, что я возбуждена.
– Тогда иди погуляй и трахни кого-то.
– Я не могу, - это больше похоже на жалобный возглас.
– Я не так устроена, Фи. Я не могу просто трахнуть кого-то. Мне нужно...
А, хрен со всем этим, я не хочу больше говорить на данную тему. Мой желудок скручивает от одной мысли о сексе бог весть с кем, даже несмотря на то, что дыхание учащается при мысли о крепком мужском теле, прижатом ко мне.
– Мне нужно, чтобы парень мне нравился, - бормочу я. Вот самая отстойная часть всего этого. Я хочу секса до боли. И тем не менее, мне не хватает смелости получить желаемое.
– Хмм...
– лед постукивает в стакане Фи.
– Знаешь, с кем тебе стоит об этом поговорить? С Греем.
– Что?
– жар заливает мое лицо.
– Пожалуйста. Только не это, - я машу рукой, нечаянно ударяя себя по носу.
– Ни за что, Фи. Ты хочешь, чтобы я умерла от смущения?
Грей ухмыльнулся бы и дал мне тот же дерьмовый ответ, что и Фи, или вообще ужаснулся бы от моих слов. У него есть поразительная тенденция вызывать у меня смущение. Господи, помоги мне, если Фи намекает на то, о чем я думаю. Я не могу размышлять об этом. И не стану.
– А почему нет? Он знает о сексе все. И он сексуален до чертиков. Возможно, он мог бы помочь тебе предоставить некоторые услуги по дружбе, - ну вот она и сказала это.
– Фи! Как ты вообще можешь говорить подобное?
– Оу! Тише, Айви. У меня, на фиг, в ушах звенит.
Скрежеща зубами и ощущая жар на лице, я выдавливаю из себя следующее:
– Я не могу поверить, что ты сказала это, - может у меня поднялась температура или что-то в этом роде? Я сейчас сгорю от смущения. Возможно, я могу впитаться в кровать.