Френдзона
Шрифт:
Я почти могу услышать стыд в ее голосе.
– Он не сделал все, как полагается?
– предполагаю я.
Она фыркает от смеха.
– Просто это было так быстро. Раз, раз, раз, резкий вскрик, занавес!
Несмотря на собственное состояние, я тоже смоюсь.
– Уверен, что так происходит с большинством парней в старшей школе, Мак.
– Ага, ну, судя по тому, что я слышала, это относится и к большинству парней в колледже. Как только они видят зеленый свет, то не раздумывают долго, тратя время на прелюдию, а предпочитают быстрый трах. Так что спасибо, но я вне
Ну и что мне на это ответить? Мы можем быть эгоистичными ублюдками. Я внутренне вздрагиваю, думая о всех тех случаях, когда получал наслаждение, принимая стоны девушки подо мной за признак того, что я бог секса, раз уж засунул в нее свой член. Мое лицо заливает жар. Черт, я - мудак.
Закрывая глаза, я сжимаю переносицу, когда произношу:
– А как бы ты хотела, чтобы все было, Мак? Если бы ты могла сделать это по-своему?
– Что?
– за этим следует длительный смех Айви.
– Секс?
– Ага, - мой голос едва слышен, но я должен спросить ее об этом.
Тишина на другом конце ощутима, будто груз, давящий мне на грудь.
– Давай же, Мак, - говорю я.
– Это же просто я.
– А почему ты хочешь знать?
– Возможно, потому что большинству парней нужно переосмыслить свои собственные действия.
А быть может потому, что я хочу знать, как удовлетворить тебя. Или может я просто грязный ублюдок, которому нужно услышать чьи-то мысли о сексе, сказанные сладким голосочком. Выбирайте любой из вариантов.
От ожидания ее ответа мое желание лишь возрастает, я снова тру низ своего живота.
– Расскажи мне, - бормочу я.
– Расскажи мне, как сделать так, чтобы тебе было хорошо.
Ее дыхание перехватывает, и на мгновение я думаю, что зашел слишком далеко. Но когда она начинает говорить, этот тихий шепот посылает жар прямо к моему члену. А все потому, что ее голос кажется таким взволнованным, возбужденным.
– Только это останется между нами?
Мое дыхание становится более быстрым и поверхностным. Боже, как же это глупо. Это так же на фиг глупо, как открывать ящик Пандоры. Знаю, я точно об этом пожалею. И все же...
– Только между нами.
Она издает тихий странный звук.
– Я не могу... Ладно, ладно. К черту, - слышится еще один тихий вздох, от которого я еще сильнее напрягаюсь, а затем: - Это началось бы очень медленно. С простых поцелуев. С таких, знаешь ли, ленивых поцелуев, которые все длятся и длятся, такие нежные и плавящее ваши внутренности. Мы бы все целовались, пока наши губы не стали припухшими и чувствительными. Знаешь, такой момент, когда вы буквально дышите друг другом?
Я рефлекторно сглатываю, и мой голос окончательно пропадает. Нет, я не знаю таких поцелуев. У меня никогда не было желания заходить с какой-либо девушкой на эту территорию. Но черт, я могу представить, что целуюсь так с Мак. Изучаю ее вкус и форму ее губ своими. Мои зубы сами по себе сжимаются, так сильно хочется ощутить все это. Погрузить в ее рот свой язык.
Ее нежный голос будто бы гладит мою кожу.
– А затем, он бы прикоснулся ко мне.
– Вы стоите или лежите, когда он прикасается к тебе?
– мой
Айви выдерживает паузу.
– Я не знаю.
– Ты... Ты сейчас лежишь?
– Ага, - очень тихо шепчет она.
Мое дыхание замирает, и я вздрагиваю.
– Тогда допустим вы лежите. Ты, в частности, на спине, - я зажмуриваю глаза, представляя этот образ у себя в голове.
– Твои волосы раскиданы по подушке. А взгляд устремлен на него, наблюдая за тем, что он делает с тобой.
Ее мягкое дыхание доносится до меня из телефона.
– Он проводит пальцем по моей шее, его прикосновение едва ощутимо. Но я чувствую. Моя кожа горит под ним, когда его пальцы скользят к моей ключице. И этот контакт его тела с моим настолько возбуждает, что я хочу, чтобы он расстегнул пуговицы на моей рубашке.
– Хочешь, чтобы он увидел тебя, сладкая, верно?
– и, вот же блядство, я реально представляю, как расстегиваю рубашку Айви, открывая вид на гладкость ее кожи.
– Ага, - говорит она.
– Мои...
– следует прерывистый вдох.
– Мои соски становятся такими твердыми. Чувствительными.
Иисусе.
– А он распахивает рубашку. Открывая твои сладкие груди своему взору.
Мак издает некий звук. Стон. И внизу моего живота все мышцы будто бы стягивает в кулак. Я не могу дышать. Не могу на хрен думать. Медленно, моя рука опускается на живот и дрожа движется вниз. Мне не следовало бы этого делать. Но я не в силах остановиться.
Я такой возбужденный, что мой член, словно отдельная личность, требует внимания, пульсируя от потребности трахаться, трахаться, трахаться. Я сжимаю его, стараясь унять мучительное напряжение, но он лишь сильнее пульсирует в моей ладони. Мои зубы вонзаются в нижнюю губу, когда стараюсь сдержать стон. Я такой офигенно возбужденный и твердый, что удивительно, как я еще не кончил.
– И что он делает с тобой дальше?
– практически молю я, немного перемещая руку по своему стояку.
– Он всасывает мой сосок, - ее голос ощущается как удар по моим яйцам.
– Аккуратно, так, что я могу почувствовать тепло и влагу его рта. И это сводит меня с ума. Я хочу, чтобы он делал это жестче.
И словно слыша ее приказ, я сильнее сжимаю свой член.
– Да?
– Ага. Я выгибаю спину, желая сильнее прижаться к его рту. Но он не дает мне желаемого. Пока что нет, - ее дыхание сейчас становится быстрее, а голос тише и более взволновано.
– Он щелкает языком по моему соску, играя с ним. Легонько посасывая его, не спеша и лениво облизывая.
Я дрожу, и, клянусь, она тоже. Мой язык ударяет о небо во рту. И если закрою сейчас глаза, то смогу почувствовать твердую бусинку ее соска.
– Они пульсируют, Грей.
О, Господи. Я снова зажмуриваю глаза, слыша ее просьбы, ощущая муку от потребности сделать это с Айви.
– Ущипни их, - выдыхаю я.
– Сожми и покрути.
И она слушается. Святое дерьмо, она делает это. Через динамики доносится тихое, приглушенное хныканье, и мой член подпрыгивает в ответ на этот звук. Сейчас я на полную дрочу. Каждый дюйм моего тела вибрирует.