Френдзона
Шрифт:
Мое лицо болит буквально, словно кто-то использовал его в роли боксерской груши или станцевал на нем чечетку. Добавьте сюда тот факт, что моя голова напоминает по ощущениям шар для боулинга, раскачивающийся на моей слабой шее, и поймете, почему я хотела плакать, когда в дверь постучали, и мне пришлось топать к ней. Я знала, кто стучит, но не почувствовала себя неловко, когда встретилась
Приветливое выражение лица Грея увяло, как только он меня увидел. Но он не развернулся и не сбежал со всех ног, так что мне есть за что чувствовать к нему благодарность.
И сейчас он здесь, его большое, сильное тело дарит мне поддержку – в прямом смысле этого слова, потому что я могу только прислониться к нему и молиться, чтобы пульсирующая боль в голове утихла. Я вздыхаю. Он здесь. Меня не волнует наш секс по телефону. Или что-то еще, кроме того облегчения, что дарит мне его присутствие.
Его грудь вибрирует, когда Грей произносит:
– Ты реально выглядишь ужасно.
– Спасибо, - бормочу я, слишком замученным голосом, чтобы вложить в него какие-то эмоции.
– Я и чувствую себя неважно, - сейчас мое лицо искривляется в жалобной гримасе.
Грей испускает смешок.
– Ага, я так и подумал, - он выглядит таким свеженьким, сексуальным и чрезмерно умным, когда прикладывает свою прохладную руку на мой лоб.
– Иисусе, детка, ты горишь.
– Это потому что у меня лихорадка. И я попытаюсь игнорировать то, что ты назвал меня деткой. Я выгляжу так, словно мне нужны подгузники?
– А я то смотрю, ты довольно раздражительный пациент.
По крайней мере моя болезнь отлично защищает от неловкости после секса по телефону.
Грей пытается взять меня за руку и отвести в мою комнату, когда дымка у меня в голове окончательно развеивается. Тотчас я отшатываюсь так, чтобы он не мог ко мне прикоснуться.
– Что, черт возьми, ты делаешь?
– говорю я и морщусь от боли в голове.
Он хмурится.
– А на что, твою мать, это похоже? Я отведу тебя в постель.
– О нет, не отведешь, - мои руки накрывают рот, что, вероятно, не поможет, но я не знаю, что еще поделать. Мои ладони приглушают слова, когда продолжаю кричать на Грея.
– Убирайся, Грей. Ты не можешь быть здесь.
Он выглядит обиженным, его отрытое выражение лица искажается в гримасу, и я объясняюсь, потому что он, очевидно, все не так понял.
– Грей, ты не должен заболеть! Тебе нужно быть здоровым, чтобы играть, у вас на носу важная игра. Так что уходи сейчас же!
– я машу рукой в сторону двери, пока второй прикрываю рот.
– Пошел вон.
Он меня не слышит? Нет. Он смеется, словно я дебил.
– О, прошу, я никогда не болею. Я привит от гриппа.
Я закатываю глаза и фыркаю, что по-хорошему не стоит делать с забитым носом.
– И к тому же у меня иммунитет бога, - добавляет он.
– Блядь! Не
– Постучи о свою огромную, дубовую башку, - возмущаясь, я начинаю кашлять и почти что выкашливаю легкие.
Его брови сходятся на переносице, хмурясь.
– Успокойся, Мак. Ни за что на свете, я не оставлю тебя в подобном состоянии.
– Со мной все будет в порядке. Правда.
В его глазах отражается целая палитра скептицизма.
– Ага, но я не куплюсь на это. А сейчас прекрати спорить. Я буду заботливо относиться к твоей непослушной заднице, ладно?
– Прямо сейчас мне так хочется наплевать на тебя. Но к твоему счастью, я забочусь о твоей футбольной карьере слишком сильно, чтобы рискнуть и разбрызгать на тебя свои бациллы.
– Я тронут, - он поджимает губы, когда я нестойко покачиваюсь на ногах.
– Черт, тебе не следовало вставать.
Его рука оборачиваются вокруг моей талии, тогда как вторая подхватывает меня под колени, и вот меня поднимают, все мои метр восемьдесят сантиметров. Так просто, словно я не тяжелее его сумки.
Поскольку этот спор утомил меня, я откидываю голову на его плечо и наслаждаюсь новым ощущением заботы.
– Только не ворчи, - говорю, когда он заносит меня в спальню.
– Я должна была открыть дверь, - я бросаю на него язвительный взгляд, который Грей абсолютно игнорирует, просто откидывая простыни на моей кровати в сторону. Постель плывет перед глазами, мерцая будто оазис в море несчастья. Но мне так жарко, что фланелевая пижама, которую натянула, чтобы открыть дверь, душит меня. Сомневаясь, я бросаю на Грея сердитый взгляд.
– Дальше я сама, - пол кренится.
Руки Грея перемещаются на мои плечи.
– Уверен, ты именно в том состоянии, чтобы все делать самостоятельно, Специальный ты мой Соус, - холодные голубые глаза какое-то время пристально вглядываются в мои черты, а затем Грей начинает стаскивать мои пижамные брюки вниз.
– Грей!
– я праздно пытаюсь перехватить их.
Он останавливается, глядя на меня снизу-вверх и приподнимая смущенно брови.
– Что? Ты горишь. На тебе же надето нижнее белье?
– Ага. Но...
– Значит нет никакой разницы между этим и тем, чтобы я увидел тебя в купальнике, - он бросает на меня еще один взгляд, на этот раз усмехаясь.
– Разве что на тебе надеты слишком откровенные трусики?
– Ты, кажется, слишком на это надеешься, дружище.
– Я всегда не теряю надежду повидаться с сексуальным бельишком. Выступай.
Я слушаюсь, концентрируя внимание на своих голых ногах и том факте, что потею, как слон. Но он прав. На мне надеты обычные трусики-шортики, которые прикрывают лучше, чем бикини, и по правде я слишком устала, чтобы и дальше продолжать возмущаться.
Грей превращается в мистера Коэффициент Полезного Действия, осторожно снимая с меня рубашку и даже не глядя на мой лифчик, пока возится со мной, укладывая в постель и накрывая прохладными простынями. Вздыхая, я опускаюсь пониже в кровати, и Грей закрывает занавески, защищая меня от резкого дневного света.