Фрэнк на вершине горы
Шрифт:
Мэри Лу только презрительно фыркнула.
— Но Фрэнк ведь у нас официальный консультант по свиданиям! Он просто обязан демонстрировать класс.
— Я, кстати, так и не поняла, каким образом он занял эту должность, — вставила Тэсса.
— Ну так это… Или того. Понятия не имею.
— Вообще, я пришла к Дермоту, но и к тебе тоже немножко. У нас тут небольшое изменение количества учеников…
— Так я и знала! Так я и знала, что ничего не получится, — Мэри Лу отбросила нож и вытерла руки о фартук. — Не дают нам детей, да? — жалобно спросила она. — Это из-за того,
Сговорились они, что ли, сегодня все, говорить Тэссе гадости?
— Наоборот. Детей будет почти вдвое больше — семнадцать душ.
— Семнадцать голодных ртов! — просияла Мэри Лу. Сначала она была против идеи с приютом, но узнав, что ей позволено будет командовать на тамошней кухне, преисполнилась энтузиазмом.
— И это… хорошо? — неуверенно предположила Тэсса.
— Это просто отлично! Знала бы ты, как мне надоело готовить на горстку сытых соседей. Сколько пирожных и тортов остались несъеденными! Да я… да там… будет, где размахнуться. Опять же — мне начнут платить жалованье, а я никогда прежде его не получала. Папа сказал, что это очень приятно.
— Ясно. А Дермот?..
— На заднем дворе прячется, трус, — презрительно процедила Мэри Лу.
Тэсса с величайшим проворством спрыгнула с подоконника и помчалась к черному выходу. Чтобы избавиться от лукового запаха, ей придется принять душ и постирать всю одежду. Ну в смысле, тонкую майку и короткие шорты, не особо многослойный наряд.
Циркач с крылышками стоял посреди небольшого дворика, опираясь на метлу, и читал книжку. Крупный заголовок гласил: «Легкий способ бросить завидовать».
— Да я уже почти все подмел, — встрепенулся он и тут же снова повис на метле, — а, это ты…
— А скажи мне, Дермот, — вкрадчиво проворковала Тэсса на манер Фанни, — а в цирке вас поди учили гимнастике всякой и другой акробатике?
Он приосанился и проговорил важно:
— Само собой разумеется.
— Отлично, — обрадовалась она. — Физруком будешь.
— А?
— Да там вообще ничего сложного, знай себе дуй в свисток.
— Что?
***
Домой Тэсса вернулась крайне довольная собой. И пусть Дермот не проявил особого желания вступать на тернистый педагогический путь, зато и не сопротивлялся особо. Таким образом, половину из задач, нарезанных Алисией, удалось выполнить. А там, глядишь, и физика-математика бог пошлет. Или она уговорит Моргавра разыскать его и приманить в Нью-Ньюлин.
Холли так и лежал на диване в той самой позе с руками на груди, в которой его оставили утром. Фрэнк гремел посудой на кухне.
— Как потолок? — поинтересовалась Тэсса. — Без изменений?
— Моя жизнь кончена, — горестно провозгласил Холли.
— Который раз в этом году? — ухмыльнулась она.
— В этот раз совершенно окончательно, безвозвратно, стопроцентно!
— А по-другому у нас не бывает.
— Тэсса Тарлтон, — закричал Холли рассерженно, — ты жалеть меня собираешься или что?
— А какой у нас нынче повод?
— Я написал свою лучшую картину, — с готовностью пожаловался
— Беда, — засмеялась Тэсса, крайне польщенная тем, что лучшей картиной на этой неделе выбран ее портрет. А потом легла прямо на Холли — он от неожиданности трепыхнулася, но быстро смирился, — и поцеловала его. Почему бы не попробовать этот экстремальный способ борьбы с творческим кризисом, подумалось ей, но тут же все мысли улетучились. Мягкие губы под ее обветренными дрогнули и разомкнулись, Холли откликнулся живо и быстро, его руки потянули вверх ее майку, а возбуждение налилось ощутимо и сильно.
— От тебя луком пахнет, — пробормотал он невнятно и отшвырнул майку в угол.
— Ужинать! — крикнул Фрэнк, послышались его шаги, а потом легкое покашливание. — А. Ну, видимо, позже.
Не прерывая поцелуя с Холли, Тэсса вытянула руку в сторону голоса, и через мгновение ее коснулась широкая и мозолистая ладонь.
Глава 35
— Хорошо, что наши старики завели не бегемотов, — усмехнулся Джеймс, опрокидывая очередную тележку с альпачьим навозом. — С них бы сталось.
Лагуна, чья очередь сегодня была переносить по воздуху кадки с водой, засмеялась.
Она была славной девчонкой, и Джеймс любил с ней работать — в отличие от Мэлоди, эта близняшка не капризничала и не грубила.
— Никогда не думала, что такие динозавры женятся, — призналась Лагуна. — Это было так смешно, когда Джон встал на колено, что мне даже стало стыдно за них.
— Ну и дурочка, — обиделся Джеймс.
— Сам такой, — обиделась Лагуна.
— Когда ты вся сморщишься от дряхлости, — сказала Одри, вычесывая мягкую шерсть альпак, — то наверняка захочешь, чтобы кто-нибудь творил разные глупости ради любви к тебе.
— Да ну, — не поверила Лагуна.
— Не увиливай, — строго велела Бренда, — а то у меня вот-вот сморщится виноград.
И она включила фонарик, разогнав темноту.
Одри вздохнула, достала небольшой пейзаж, который Холли набросал для нее на случайной картонке. Там был изображен такой удивительной выразительности пейзаж, что от восторга и счастья — ведь она может любоваться им хоть каждый день — слезы сами собой хлынули из ее глаз.
***
Почему-то они ели, сидя прямо на холодном полу в гостинной. Разогреть ужин ни у кого не хватило энергии, и остывшая курица казалась невероятно вкусной.
Дождь бодро стучал по крыше, но в эту ночь никто не переживал о том, что расстроило Одри. Моргавр подхватывал ее лиричное настроение и усиливал его.
— Любовь, — воскликнул Холли, который после секса становился глупым и болтливым, — похожа на щекотку в груди. Так ерзательно, — и он засмеялся.
— Неа, — лениво и сонно возразил Фрэнк. — Любовь похожа на грелку в животе. От нее становится очень тепло. Но раньше мне казалось, что это острый нож, который кто-то без устали ворочает прямо во мне. Яростное желание обладания и отчаянный голод.