Фрейлина
Шрифт:
Вазы были наполнены фруктами. И это всё — даже хлеб, даже столовые приборы с салфетками, не говоря уже о переменах блюд, будут поданы, когда гости рассядутся по своим местам, расписанным на открытках золотом. И пойдут разговоры, общение… Здесь клуб по интересам, высшее общество Российской империи, ближний и самый доверенный круг императорской семьи. Ну… не считая немцев, понятно — они, как гости, величина переменная. И для Голубой гостиной, и для этих людей.
Нереальность происходящего творила с психикой чудеса.
Я вроде и осознавала все, но разум воспринимал окружающее не слишком отчетливо. Наверное,
Странности моего поведения — растерянность и даже некоторую прибитость, наверное заметили. Нивелировать это состояние я не могла, но, по логике, оно и было единственно правильным.
Еще бы — во главе пиршества, за круглым столом, сели император с женой, а ближайшими к ним — напротив друг друга, были усажены виновники торжества: я и Фредерик в том же светлом жениховском одеянии. Я старалась не то, что не говорить и не смотреть… казалось, дышала через раз.
Со столовым этикетом проблем возникнуть просто не могло. Что хлеб отщипывают крохотными кусочками, я знала, остальное же… К каждой перемене блюд подавались свои приборы. Хочешь ты или не хочешь… перепелов в соусе из лесных орехов, к примеру — никто не спрашивал. Не захотела — уберут перед следующей переменой.
Коню понятно — перепелов я не захотела, хотя желудок подводило от голода и нервов. И от запахов тоже, но так гениально управляться при помощи ножа и вилки с птицей, с каждой крохотной косточкой… Собезьянничать у меня просто не получилось бы — это опыт, наработанный годами, такое делается уже неосознанно, машинально.
Что-то я все-таки ела, почти не замечая вкуса. Просто потому, что под пристальным взглядом императора. У меня волосы шевелились, наверное. Потому, что — император. И потому, что смотрит на меня, как на… ну не знаю — надоедливый дождь? Муху, что зудит в окне? Спасибо, без агрессии.
Да и бог с тобой, золотая рыбка — выдохнула я, отпив воды из бокала. Я и сама понимала свою здесь невместность. Досижу как-нибудь… Но просто пересидеть под легкий гул чужих разговоров не получилось. Ольга вежливо задала вопрос, видно пожалев меня:
— Таисия Алексеевна, как вам понравился бал, а иллюминации?
И только услышав прямое обращение к себе, на которое уже нельзя было не ответить, я будто очнулась…
Взглянула на Николая. Опять отметила странность его взгляда — то ли изучающего, то ли скучающего… Незначительного.
И что-то такое… да сам ты муха! Или что-то в этом роде — пыль под ногами? Никогда ею не была и в дальнейшем не собираюсь.
Тихонько кашлянув (пусть тебе легонько икнется, Загорянский!), я ответила очень уверено. И даже достаточно громко:
— Для вчерашней смолянки дебют на придворном балу, это нечто нереальное, Ваше королевское высочество. И Константин Николаевич великолепный танцор, так что «понравилось» немного не то слово. Восторг и очарование — ближе по ощущениям. Но вот только иллюминации потом… Прошу прощения, если вопрос не ко времени, но кто именно их устраивал?
— Шляхтич Дучиньский, если память не изменяет, — ответил Николай, поскольку, спрашивая, я взглянула на него.
— Поляк… он ведь является подданным Российской империи? — уточнила я, решаясь вдруг — сразу, здесь и сразу.
— Безусловно, — подтвердил Николай с улыбкой.
— Он ученый… у него какая-то ученая
— Не слышал о такой.
— Тогда получается… способ добычи эфира из окружающего пространства должен быть довольно прост. Может это только на первый взгляд… но вряд ли купол Гербового и церковного корпус-сов… — сообразила я, что применяю современные тому времени названия. Но никто этому не удивился и не переспросил, так что я продолжила:
— Да… явно же они не строились с учетом подобного использования. Значит, приспособить любую возвышенность как собиратель, должно быть не так и сложно. Я долго думала… на обоих вершинах присутствуют металл и позолота. На крыше Царицына павильона золота нет… значит, наличие его необязательно. Это делает возможности еще более реальными… — выдохнула я и попросила:
— Позвольте пожалуйста лист бумаги и карандаш.
Николай сощурил глаза и кивнул кому-то.
— Возможно, перо? — уточнил этот кто-то из-за моей спины.
— Карандаш быстрее и проще, — спешила я оформить мысль, — то, что эфир используется исключительно для устройства зрелищ, является огромным упущением, вам не кажется? Если все так… относительно просто, то таким образом можно освещать не только парки для увеселений, но и помещения внутри любых построек, и даже улицы. Расходы на свечи, особенно зимой, колоссальны. Да и качество освещения улучшится, если световой шар будет не цветным, как при иллюминациях, а… чуть желтоватого, к примеру, цвета — привычного и удобного для глаза. И большего размера, чем шкалик. Хотя на люстрах… — подняла я взгляд на роскошную фарфоровую люстру, — возможны огоньки даже меньше шкаликов.
— Сумбурно… — начал император.
— Да. Постите, я волнуюсь — не готовилась. Но до слез просто обидно, что мы упускаем такие возможности — энергия эфира неисчерпаема и бесплатна. Это миллионы рублей экономии, это… миллионы возможностей для ее использования! И освещение только одна из них.
— Ваши бумага и карандаш, — подали мне из-за плеча жесткую подкладку с требуемыми предметами на ней.
— О! Еще и транспарант… благодарю за заботу, но он не нужен — я буду рисовать, — отдала я «зебру» и стала быстро чертить, положив подложку на колени: — Сейчас, буквально минуту… Мы уже строим железную дорогу, где паров… ая телега движется при помощи сжигаемого угля. За счет подачи водяного пара под давлением в паровую машину и движения поршня. Это общеизвестно… я просто проявила любопытство. А теперь, Ваше императорское величество… взгляните, — подала я бумагу царю.
— И что это значит? — всматривался он в рисунок.
— Самодвижущаяся повозка, но только для города. Это просто еще одна из возможностей, маленький пример… Рельсы, крытая повозка для пассажиров, водитель, чтобы делать остановки в необходимых, заранее назначенных местах… Движителем такой повозки тоже способен стать эфир, — стояли у меня перед глазами снимки трамваев конца XIX-начала XX века — без электрических проводов вдоль путей и рогатки на крыше для подключения к ним.
Этим снимкам так и нет объяснения. Официально они или замалчиваются, или объясняются ретушью — мол провода заретушированы. Но таких снимков десятки, они из разных стран. И все их ретушировали, чтобы скрыть провода? А зачем? Тогда, скорее, должно быть наоборот…