Фронтир
Шрифт:
Иная реальность.
Нет! Это не мог видеть человек. Не мог живой человек так беспристрастно взирать на могилу! Нет!!!
И тут же снова вернулся свет.
А потом снова тьма.
Свет! Тьма! Свет! Тьма!
Да, это действительно был его выбор.
Перед ним неслись и неслись картины…
Смелые люди, с радостной яростью и тихой лаской глядящие в будущее, величественные здания, возносящие свои конструкции на многокилометровую высоту, мощные механизмы, сверкающие в лучах звёзд корабли…
И всё та же тьма, которую Кандидат не мог перестать
Что-то постепенно уходило, что-то оставалось неизменным, Кандидат не сразу сообразил, что накопитель уже давно молчит, а впереди, медленно поворачиваясь в лучах Керна, под бесформенным грязно-серым клубящимся саваном укрывается его мир.
Он произнёс, почему-то вслух, мысль, что у него мелькнула:
— Зря вы всё это устроили. Хотя, вам лучше знать.
Кандидат прислушался. Тишина в ответ. Здесь не было, да и не могло быть никого, кроме него и тех двоих.
С Духом они уже поговорили тогда, когда в последний раз были единым целым, во время прыжка меж Галактик. «Да», — был короткий ответ. Тоже устал выбирать, ведь они были с ним, как два брата-близнеца, если не ближе. Такие разные и такие похожие… Эхо же, ему тогда было сказано оставить их одних. Он был не столь значим в их конгломерате, этот ещё не родившийся виртуальный разум, переводчик между ними двоими.
Ему рано высказываться.
Может, и к лучшему.
Корабль не стал сразу нырять в атмосферу, церебр всё не мог решить, где ему садиться. Перейдя на низкую орбиту, он позволил Кандидату наблюдать образ медленно скользящей под ними плотной мертвенно-серой облачности. В самой этой картине было что-то неестественное, так не мог выглядеть его мир. И тут же, как взмах крыла — бросилось им навстречу покрывало ночи на фоне расходящейся в бесконечность короны Керна. Опять тьма.
Неприятие пронизывало его насквозь, наполняло его до краёв. Он утомлён этой тьмой так, как никогда не уставал от всех остальных красок Вселенной. Теперь и окружающий его покой не приносил облегчения. Что делать человеку, которого не услаждает больше ни победа, ни поражение?
Эхо, сажай нас.
Послушное юное существо, упрятанное в недрах квантоптоэлектронных сетей, тут же беспрекословно облекло корабль в корону яростно сопротивляющейся нежданному вторжению атмосферы. Вторя её воплю, запела броня.
Воздух играл кораблём, словно ничего не изменилось за все эти годы. Его плавно качало в тугих потоках, корабль постепенно замедлялся, выходя на отмеченную Кандидатом точку.
Корабль выдвинул силовые генераторы причальных замков, низкочастотная дрожь пронзила уснувшую, казалось, навсегда кору планеты.
И снова всё замерло. Тончайшие технологии позволяли упрятать внутреннюю жизнь механизмов корабля глубоко под непроницаемыми броневыми плитами, так что временами казалось, что он давно мёртв.
Тишина… Тишина.
Кандидат стоял у огромной панели на главном посту и слушал.
Ему пришлось идти, ползти, лететь, мчаться сюда так долго, что уж и непогрешимая память Избранного переставала временами ему служить… Как же
Вокруг столько пространства, впереди столько времени, живи, делай свои большие и маленькие дела, волнуйся, болей этой судьбой, так нет. Ему вдруг вспомнилось. Нечто, оставшееся ему словно в наследство от кого-то другого. Один из множества миров. Там был лес, на опушке которого мирно дремал деревянный домик. Когда-то в его стенах шумел праздник, но теперь в нём тихо. Никого внутри, вот уже годы — никого. Он видел женщину, образ которой отчего-то схватило сердце тупой тяжестью. Он словно когда-то ушёл на зов, неумолимее которого нет ничего в этой Вселенной, а она звала, стоя вся в слезах на коленях, звала безмолвно, но яростно, прижимая к себе их сына, а он не ответил, не воротился. Не посмел сделать то, что навеки погубило бы её и его. Избранные — не те, с кем стоит связывать свою жизнь. Она пережила. Она была сильной, других людей его Эпоха не рождала. Она просто оставила этот дом стоять вот так, безмолвным напоминанием ему самому.
Это последнее. То, что от тебя никогда не зависело.
Кандидат повертел в руках накопитель, вновь потерявший над ним свою иллюзорную власть. Осторожно положил в нишу хранилища, послушно раскрывшуюся под его ладонью, прислушался к лёгкому звуку, с которым прибор исчез в недрах корабля.
— А ведь Дух прав, во вселенной ещё не раз будут появляться люди, которые суть Вечный Сержант. И не столь важно, будет ли моя душа и моё тело иметь к этому какое-то отношение. Само существование этого накопителя — тому доказательство.
Кандидат в последний раз огляделся по сторонам, пытаясь вспомнить, не забыл ли он чего. Пора.
Это было его решение. Такое же неотвратимое, как всё то, что было до этого. Пора было заканчивать затянувшийся спектакль, дорога была такой длинной. И всё же тёмная фигура, скорчившаяся в просторной кабине тамбур-лифта, уносящего её вниз, на поверхность, ждала хоть намёка, хоть шёпота против. Быть может, что-то в этой жизни ещё способно подвигнуть его на пересмотр решения. Хоть бы толика сомнения или сожаления вспыхнула в мыслях. Его или Духа. Но и тот всё так же молчал, безмолвно присутствуя где-то поблизости.
Почти весь свой век, что провёл его сквозь Галактику, Кандидат был одинок. Он оставался таким же одиноким и теперь, когда бледная ладонь поднялась к тлеющим в полумраке сенсорам переходника. Тявкнула тревожная сигнализация.
Да, я знаю.
Его приказа корабль не ослушался — створки раскрылись, неподвластные более кортехиальным сетям церебра, судорожно и слепо пытающегося защитить пилота от чёрной смерти, притаившейся снаружи.
Он тронулся в путь, грузным шагом коснувшись мёртвой почвы. Сухой хруст под ногами, глухой шелест его одежды, хрип дыхания… тьма вокруг, вдруг накрывшая его с головой, навсегда отрезав от светлого манящего прямоугольника за спиной.