Фрося. Часть 4
Шрифт:
Подошёл её черёд, она посмотрела на раздатчика:
— У меня нет миски с ложкой.
— Новенькая что ли?
— Да, сегодня только поступила.
Раздатчик еды, мужчина среднего возраста, был явно из заключённых, сочувственно посмотрел на Фросю.
— Ого, как тебе успели уже фейс разрисовать, Кувалда, наверное, приложилась.
— Кто?
— Держи поедуху и ложку, не могу я с тобой долго наговариваться, кум гляделки пялит.
Фрося взяла свою миску с перловой кашей, маленьким
За столом все места были заняты атаманшей и её приближёнными.
Другие обитатели камеры сидели на своих нарах и уплетали кашу, звеня ложками о миски.
Настя позвала Фросю присесть на свои нижние нары, чтобы ей не лезть наверхатуру, но от стола раздался низкий голос атаманши:
— Давай голуба, дуй сюда, потолковать надо.
Настя опустила глаза, не решаясь повлиять на решение Фроси, которая сразу поняла, надо идти, этого разговора всё равно не избежать и лучше с этим покончить сразу.
Она подошла со своей едой к столу и взглянула в заплывшие жиром глаза:
— Что и еду будете отбирать?
— Не пыжься бобриха, если не удалось сразу обломать, то сделаем это попозже, если, конечно, не угомонишься и не сбавишь обороты, но пока хочу с тобой погутарить.
Манька, спрыгни со стула, дай место гостье рядом со мной.
Фрося села на освободившуюся табуретку рядом с атаманшей и взглянула на неё.
— Хавай, а то скоро кирза застынет, не проглотишь.
Каша уже была чуть тёплая скользкая и пересоленная, но превозмогая подступающую тошноту, Фрося начала медленно её есть.
Атаманша подсунула ей кусок копчёной колбасы.
— Жуй, разбогатеешь, отдашь.
Фрося совершенно не понимала, как себя вести в сложившейся обстановке, брать или не брать этот щедрый подарок, как реагировать на происходящее и, что рассказывать этой злобной на вид женщине, без благожелательного отношения которой, трудно будет здесь выжить.
— Прошу прощения, я не знаю, как к вам обращаться, меня зовут Фрося.
— Вот, насмешила, девки вы слышали, ко мне на вы обращаются.
И Жирная атаманша разразилась диким хохотом, который подхватили её сявки, и тут же посерьёзнев:
— Кувалда, секёшь, зови меня Кувалдой, это моё погоняло, а имя тебе знать не обязательно.
Фрося с большим трудом справилась с кашей, с колбасой она глоталась намного лучше.
Хотела подняться и пойти за другими вымыть в умывальнике посуду, но её остановила властная рука:
— Манюля, помой наши мисочки, а потом с чаёчком расстарайся, а мы начнём тёрку.
А, что ты голуба, так за свиторок свой зацепилась, неужто в школе не учила, что Ленин говорил делиться надо.
— Я не люблю, когда силой отнимают, а поделиться всегда рада.
— Так, сымай, мне
Фрося поняла, придётся расстаться с ангоркой и надо это сделать без лишних слов, вступать опять в бой у неё сейчас не было сил, да и желание поубавилось, ведь скопом, в конце концов, изобьют до смерти, и она быстрым движением стянула через голову мягкую свою кофточку, и осталась в одной футболочке натянутой на казённый бюстгальтер.
— Манюль, притарань какое-нибудь барахлишко, прикрыть нежные плечи бобрихи.
Молодая блатнячка ходившая, похоже, у Кувалды денщиком, кинула Фросе сомнительного вида и чистоты кофту на пуговицах.
Та не церемонясь, быстро облачилась в неё и взглянула на атаманшу.
— Туфли тоже снимать?
— Лопари пока оставь у себя, будет нужда, потребуем.
Ну, колись под какую статью тебе дело шьют?
— Не знаю, мне не говорили.
— Вот, фраерша! В чём тебя обвиняют, хоть знаешь?
— У меня обнаружили в квартире большую сумму денег и много золотых побрякушек.
— И откуда это всё, кого грабанула, видно жирного гуся взяли?
Фрося не знала, как отвечать, что можно говорить, а, что нельзя, допрос тут был сравним тому, который она недавно прошла у следователя.
— Послушай Кувалда, я действительно не знаю ваших порядков, но здесь много ушей, а следствие только началось, не хочу я себя в петлю загонять, скажу только, что обвиняют меня в спекуляции и в не законом хранении крупной суммы денег.
— А ты баба ушлая, на зоне не пропадёшь.
Расторопная Манюля поставила перед ними железные кружки с чаем.
Фрося отхлебнула и сморщилась.
— Что голуба, крепковат наш чаёк?
— Я видела, как пьют чефир, но сама не привычная к нему.
— Похоже, с нашей блатотой была знакома, надо будет с тобой ещё разобраться, подождём вестей с воли.
Манюля, разбавь кипяточком чефирчик дамочке, а то у неё скулы сводит.
Окружившие их блатнячки ехидно рассмеялись, стараясь подсластить атаманше, подобострастно реагируя на её юмор.
Фрося пила чай с неоткуда явившимся печеньем, а глаза у неё, буквально, закрывались, сказывалось напряжение последних двух дней и предыдущая ночь без сна.
— Иди голуба кемарить, как погляжу, ухандохалась.
Фрося натянула на себя жёсткое суконное одеяло и тут же провалилась в глубокий сон.
Глава 75
Фросе показалось, что она только уснула, но вдруг подскочила на нарах от страшной боли в ступнях.
Она инстинктивно дрыгала ногами, потому что пальцы нестерпимо жгло, а на своих нарах от души гоготали блатнячки.