Фрося
Шрифт:
Да, в той деревушке и двух десятков домов нет, и моих родственников не
осталось. И, если ты меня любишь и хочешь быть со мной, то сможешь туда
приезжать свободно, я скажу соседям, что ты мой муж, ведь про настоящего там
ничего неизвестно.
Ты не спеши соглашаться, я тебе ещё не всё рассказала. Но ты должен дать
мне слово, что сохранишь в тайне то, о чём сейчас узнаешь от меня. Даже если
мы расстанемся, пусть это останется нашей сокровенной тайной, и в
должен поклясться всем святым, что есть в твоей душе. Это не касается нашей
любви, но грозит нашей жизни и не только нашей.
Поэтому ты можешь прямо сейчас подняться и уйти, и я тебя не осужу, и
потом, когда ты узнаешь всё, а я вынуждена тебе довериться, ты просто
поможешь нам добраться до деревни и навсегда уйдёшь из моей жизни, но то,
что узнаешь, похоронишь в себе тоже навсегда.
Алесь подошёл к узлам, в один из них засунул находившиеся до сих пор в его
руках бутылку вина и конфеты и с улыбкой сказал:
– Это для того, чтобы отметить начало нашей совместной жизни в деревне, и,
какая бы у тебя не была тайна, я согласен разделить её с тобой, даже если это
смертельно опасно, я буду оберегать тебя до последнего вздоха.
Мне, пожалуй, надо поспешить за подводой, при комендатуре есть в
хозяйстве и автомобили, и лошади, по дороге что-нибудь придумаю для
сторожа, все знают, что я работаю переводчиком при коменданте.
Он поднялся, чтобы уйти за подводой, но Фрося подошла к нему, обняла за
шею, крепко поцеловала в губы, взяла за руку и повела в спальню. Неизвестно,
что мелькнуло в его голове, но то, что он увидел, превзошло все его ожидания...
На кровати рядышком лежали два младенца, и в тусклом свете керосиновой
лампы он обратил внимание на чёрненькие бровки и реснички второго ребёнка,
которого он ещё не видел. Алесь вопросительно взглянул в глаза Фроси...
– Вот это и есть моя большая тайна, которую ты обещал унести вместе со
мной в могилу, это дочь врача Меира, жизнь которой мне вручила сегодня его
жена Рива. Ты понимаешь, что нам грозит, и что тут мы не можем оставаться ни
дня.
Алесь какое-то время смотрел внимательно на детей, что-то обдумывая и
решая, у Фроси бешено стучало сердце, она не замечала бегущих по её щекам
слёз, хотела ещё что-то сказать и не могла, а потом и не успела.
Алесь нежно ладонью вытер слёзы с её лица, притянул к себе и поцеловал
так, что у неё закружилась голова, а затем, быстро отстранившись, сказал:
– Фросенька, милая и храбрая моя жёнушка, у нас будут двойняшки, но
только к моему возвращению подстриги у девочки бровки и реснички, чтоб они
так не бросались в глаза...
–
глава 10
Время после ухода Алеся тянулось ужасно медленно. Фрося успела
накормить и перепеленать детей, воспользовалась советом Алеся, подстригла у
девочки бровки, реснички, а заодно и головку. Сходила, подоила корову, нежно
погладила на прощанье по лоснящемуся боку свою полюбившуюся кормилицу.
И корове, и свиньям, и курам насыпала корму, совершенно не представляя, как
поступить с живностью.
Надо было как-то сообщить матери Степана о своём отъезде, чтобы она
позаботилась о хозяйстве. Привычно, без содрогания, зарезала двух курей и
усмехнулась, ведь именно с двумя курами она пришла из деревни в город.
Ещё издали она услышала подъезжающую к её воротам подводу и стала
поспешно выносить из дому узлы и мешки, ведь надо было это сделать как
можно быстрей. Скоро начнёт светать. А Фросе хотелось незаметно убраться
затемно, чтобы никто не стал свидетелем их отъезда, похожего на бегство.
Алесь, не заводя подводу во двор, стал перетаскивать на неё приготовленные
вещи, что не заняло и полчаса. Фрося вручила расторопному любимому заранее
написанную записку, чтобы тот прикрепил её к соседям на калитку. В ней
сообщалось, что она уезжает в другой город, пусть свекровь побеспокоится об
избе и хозяйстве Степана, и пусть её не ищут, она назад не вернётся...
Пока Алесь бегал к соседнему дому, Фрося в последний раз зашла в избу,
чтобы забрать детей. Подойдя к кровати, она наступила на какой-то маленький
свёрток, подняла, не понимая, что это такое, но вдруг вспомнила, как что-то
выпало из пелёнок девочки, когда она первый раз пеленала её. Фрося, не
разворачивая, сунула машинально этот свёрточек в карман сарафана,
подхватила детей на руки и, не оборачиваясь, побежала со двора уже бывшего
её дома.
Вернувшийся Алесь помог ей забраться с детьми на подводу, устроил её
поудобней среди узлов, чмокнул на лошадь, и они быстро поехали в сторону
леса...
– благо, что Фрося жила почти на краю Постав.
До её деревни было всего чуть больше десяти километров, и вместе с
рассветом они подъехали к ветхому домику Фроси. Хозяйки в это время
выгоняли коров на пастбище и с любопытством смотрели на вновь прибывших,
узнавая молодую женщину, здороваясь и задавая вопросы.
Фрося наспех познакомила любопытствующих с мужем, издали показала