G.O.G.R.
Шрифт:
– Вот, черти! – вскипел Чеснок и от злости хватил кулаком по блестящему чёрному капоту «Альфа-Ромео».
Пришлось Родиону Робертовичу вызвать такси и уехать на нём, оставив капризную итальянку скучать в одиночестве на заснеженной обочине.
В аэропорт Родион Робертович добрался за десять минут до вылета. Он бегом рванул по выложенному светлой плиткой коридору, намереваясь добраться до взлётно-посадочной полосы до того, как его самолёт покинет землю и взмоет в небо. Чеснок хотел проскочить металлодетектор, но противный прибор зазвенел, едва голова Чеснока оказалась под его аркой.
– Выложите
Чеснок фыркнул носом, словно рассерженный ёжик и принялся освобождать карманы. Когда на специальную тарелку улеглись три связки ключей – две больших и одна маленькая, горсть жёлтых полтинников, длинненькая змейка из сцепленных друг с дружкой скрепок и ручка «Паркер», Чеснок снова попытался прорваться под аркой дотошного металлодетектора, но снова был пригвождён к месту противным и оглушительным звоном.
– Проверьте, пожалуйста, свои карманы, – перевёл контролёр требование въедливого детектора.
Чеснок запустил руки в карманы, принялся шарить, выискивая «яблоко раздора», но карманы оказались пусты. Металлодетектор и в третий раз не дал Родиону Робертовичу пройти, и тогда, охлопав пальто, Чеснок понял, что под подкладку завалилась мелкая монетка, вроде копейки, или десятки. Снова запустив руку в карман, он обнаружил, что в дырочку не пройдёт и палец. Потеряв надежду выудить монетку из-под подкладки, Чеснок отгрузил и пальто на тарелку для металлических предметов. Контролёр удивился, а металлодетектор, наконец-то разрешил Чесноку продолжить движение к взлётно-посадочной полосе.
Родион Робертович доскакал до эскалатора и пристроился на нижней ступеньке, поднимаясь вверх. Перед ним стояли люди – шумная семья с тремя детьми. Дети что-то там капризничали, требовали не то жвачку, не то кока колу… Чеснок старался не раздражаться, слушая их визг,
– Заканчивается посадка на рейс номер 144 «Донецк – Лозанна»! – объявили по радио, а потом – повторили всё это на трёх языках.
– Чёрт! – перепугался Родион Робертович и поскакал вверх по движущимся ступеням эскалатора, нарушая правила и распихивая всех людей, которые попадались ему по дороге.
И тут ему на плечо легла чья-то не в меру тяжёлая рука. Чеснок застопорился и испугался: неужели его задержала милиция. «Нашли! Арест! Тюрьма!!» – вот, что пришло ему в голову в первую очередь.
– Ну, Чесночок, куда намылился? – услышал у себя за спиной Родион Робертович и, похолодев, со скрипом повернул одеревеневшую шею.
Позади Чеснока стояли двое в кожаных куртках. Плечи каждого по ширине были равны ширине дверного проёма в офисе Родиона Робертовича. Явно не милиционеры.
– Шеф приказал тебя доставить, – сухо выплюнул один здоровяк, а второй ощутимо сжал гигантской лапищей плечо Чеснока, помяв его дорогое пальто.
– Что? Куда? – Чеснок попытался отпихнуть схватившую руку, но та оказалась железной.
– Идём, не рыпайся, – добродушно посоветовал первый здоровяк, а второй ненавязчиво, но уверенно потащил Чеснока за собой вниз по поднимающемуся эскалатору.
Чеснок топал, спотыкаясь, и бормотал:
– У меня… самолёт… Мне надо лететь…
– Улетел твой самолёт, – сказал первый здоровяк,
Чеснок воззрился туда, куда указал пухлый палец, обтянутый чёрной перчаткой. Там было большое окно, а за окном самолёт № 144 «Донецк – Лозанна» закончил движение по полосе и лёгкой бабочкой взлетел под небеса, улетая без Чеснока.
Родион Робертович был выведен из здания аэропорта и посажен на заднее сиденье джипа «Хонда». Рядом с Чесноком втиснулся молчаливый тип, который вёл его за плечико, а за руль запихнулся добродушный здоровяк, который так ласково с ним разговаривал.
Чеснок стал догадываться, что, скорее всего, попал в плен к Тени. Всё, сейчас его отвезут куда-нибудь на заброшенный и безлюдный пустырь и – всё, спустят в некое смертельное подземелье. Осознав всю трагичность происходящего, Чеснок состроил бровки домиком, воззрился на «палачей» умоляющими глазками и заплакал:
– Не убивайте меня-а!
– Ну, что ты, – хохотнул добродушный «палач», не оборачиваясь, чтобы не выпускать из вида заполненную автомобилями дорогу. – Убивать мы тебя не будем… пока.
Молчаливый по своему обыкновению молчал.
Чеснока привезли не на пустырь, а к офису компании «Казак».
– Во, дела! – удивился Родион Робертович, узрев до боли знакомое двухэтажное здание, покрашенное водоэмульсионной краской в приятный персиковый цвет.
Чеснока отконвоировали в его собственный офис, а там встретил его Кашалот. Увидав «на ковре» Чеснока, вчерашний разорившийся банкрот довольно улыбнулся в отрастающие усы, показав золотой зуб, и произнёс:
– Так не честно, Родиоша!
– Ка… ша… – пролепетал съёжившийся Чеснок.
– Сбежать решил? – осведомился Кашалот, восседая за столом Чеснока и глядя на него сверху вниз взглядом победителя.
Чеснок наконец-то освободил своё плечо от ручищи молчаливого верзилы, подошел ближе к Кашалоту и возмутился:
– Это ещё кто из нас нечестный? Я тебя выволок из нищеты. Написал на тебя доверенность… А ты?
– Ну, – протянул Кашалот, потягивая из изящной фарфоровой чашечки кофе-латте. – Я никогда ничего не делаю просто так. Ты написал на меня доверенность? Значит, я могу управлять «Казаком». Вот я и управляю в то время, когда ты, Родиоша, отсиживаешься в «бункере». Господин Мэлмэн помог мне с поставками, я получил прибыль и восстановил своё влияние. Но Тень-то никуда не делся, он продолжает нас доставать. А ты слинять вздумал в самый ответственный момент. Но, не думай, Родиоша, что это тебе просто так удастся – «Динозавры» всегда найдут! И придётся тебе отвечать Тени за свой гнилой базар.
– Ах, ты ж, бронтозавр! – рассвирепел Чеснок, замахал кулаками по-боксёрски и ринулся было к Кашалоту, чтобы поколотить нахала.
Родион Робертович не успел продвинуться ни на миллиметр – его схватили и скрутили два здоровяка – Добродушный и Молчаливый.
– Родиоша, Родиоша… – покачал горловой Кашалот и опрокинул кофе-латте в рот залпом.
– Крот! – пискнул скрученный Чеснок, уткнувшись носом в ковролин на полу собственного офиса.
– Уведите его, – устало вздохнул Кашалот и взял с одноразовой тарелки большущий бигмак. – Родиоша, – сказал он, откусив от бигмака кусок и жуя. – Можешь забрать свой «Ап жимник», он мне больше не нужен.