G.O.G.R.
Шрифт:
Полковник Соболев был совсем не рад появлению у себя в отделении пойманного Серёгиным и Сидоровым преступника.
– Только не говорите мне, что выловили верхнелягушинского чёрта! – проворчал он, окинув «Креветку» суровым взглядом.
Бандит стоял, как истукан, не шевелясь, и изучал рисунок на линолеуме пола.
– Мы его временно в изолятор посадим, а потом – отвезём в Донецк, – сказал Серёгин.
– Нет, – не разрешил Соболев. – Если он вам так нужен – вы сейчас от меня позвоните в Донецк, и пускай за ним приедут!
Серёгину пришлось согласиться со стальной непоколебимостью Соболева и вызвать из Донецка машину прямо сейчас. Да, так наверное, лучше. У них там Вавёркин – наверное, он уже починил свои присоски – он его
Когда «Кашалотову креветку» под конвоем усадили в подъехавшую «Шкоду» и увезли – только тогда Пётр Иванович и Сидоров смогли вернуться в Верхние Лягуши и заняться «сбежавшим» автомобилем Иванова.
====== Глава 26. Тайна исчезнувшего “Москвича” и “киевская колдунья”. ======
Что ни день – то очередная загадка. Проклятая деревушка! Пётр Иванович и Сидоров обошли все Лягуши, опросили всех жителей. Обыскали гараж Гойденко. Но там стоял только его новый трактор. Сарайчик у тракториста был малюсенький: даже мотоцикл не влез бы. А из техники – только красная сломанная газонокосилка да самогонный аппарат. Тоже сломанный…
Без служебной «Самары» оказалось нелегко: дома стояли далеко друг от друга. Путешествовать от одного жилища к другому по мокрым и грязным тропинкам было долго и утомительно. На странствия по деревне милиционеры убили весь день. Но ничего нового об исчезнувшем «Москвиче» так и не узнали. На вопрос «Кто?» получили два типа ответов: «Да хто ж його зна?» и «Чёрт, конечно». Чёрт… Главным виновником всех приключающихся в Лягушах несчастий до сих пор остаётся чёрт! Милиционеры брели в вечерних сумерках по Революционной улице, которая была сейчас настоящей трясиной. Их брюки были по колено в грязи.
– Да-а, – сказал Пётр Иванович. – Машина нужна тому, кто на ней ездит. А местные… Местные тут не причём.
– Угу, – согласился Сидоров. – Этим старушкам машина ни к чему. А главное, у Владимира Денисовича собака молчала…
– Плохая собака, значит! – сказал Пётр Иванович. – Хорошая собака чужого во двор не пустит!
– Может, и плохая, – вздохнул Сидоров.
– Надо бы отпечатки проверить в гараже Иванова, – сказал Серёгин.
– Ну, это уже утром, – зевнул сержант.
– Нет! – отрезал Пётр Иванович. – Надо сейчас. Ты же знаешь, что в нашей работе время – дороже всего!
Сидоров невесело кивнул. К тому же, засмотревшись по сторонам, сержант угодил ногой в глубокую лужу. Набрал полный кроссовок грязной воды и забрызгал не только брюки, но и куртку. Ещё и поскользнулся и чуть не упал. Пётр Иванович вовремя подхватил его под руки.
– Уф, спасибо, Пётр Иванович, – выдохнул Сидоров, выходя на твёрдую землю.
– Осторожней, Сань, – сказал Серёгин. – Не упади.
– Ну и грязища! – буркнул Сидоров. – Надо же, как развезло. Асфальту бы!
До дачи Иванова милиционеры добрались примерно через час. Они ещё не успели подойти к калитке, как сторожевая овчарка залилась басистым лаем и запрыгала, гремя увесистой цепью. На шум выскочила жена Иванова. Подошла к забору. Но, увидев двоих перепачканных незнакомцев, не открыла, а бросилась в дом, визжа на бегу:
– Вовик, Вовик, там!.. Ну, стоят!.. В общем, ружьё захвати!
– Подождите… – промямлил Серёгин, но женщина уже скрылась в доме.
Вскоре, на смену жене, вышел сам Иванов. В домашних шароварах, в тапочках, в пиджаке на голое тело и с ружьём наперевес, он направился к калитке.
– Кто там? – грозно спросил Иванов и вскинул ружьё.
– Это я, Серёгин! – ответил Пётр Иванович.
– И Сидоров! – крикнул сержант.
– А-а-а, – Иванов сменил гнев на милость и виновато пробурчал:
– Простите… Мне Зинка такого наплела…
С этими словами дачник открыл калитку.
– Проходите.
Серёгин и Сидоров вошли во двор. Сторожевая собака всё ещё оглашала окрестности громоподобным лаем, и норовила сорваться с
– Верная, цыц! – прикрикнул на неё Иванов.
Овчарка тут же замолчала и уползла в свою конуру.
– Мы бы хотели осмотреть ваш гараж, – сказал Пётр Иванович.
– Конечно, конечно, – охотно согласился Иванов.
Дачник повёл милиционеров к своему недостроенному гаражу. Он всё не мог придумать, куда деть ружьё: то вешал его на плечо, то прятал за спину. Хоть ружьё и было заряжено всего лишь солью, но Иванову всё равно было неловко: милиционеры согласились ему помочь, а он в них – из ружья…
«Недостроенный гараж» – было мягко сказано: он представлял собой три зубастые стены и всё. Из такого гаража угнать машину – раз плюнуть. Но вот, собака… Это было странно. Они с Сидоровым ещё даже не подошли к калитке, как овчарка залаяла так, что земля задрожала, а тут – кто-то проник во двор, вывел из гаража машину, а она… молчит! «Здесь определённо что-то не так!» – размышлял Серёгин, разглядывая гараж. Своими мыслями он поделился с сержантом.
– Может быть, собаку усыпили, – предложил Сидоров. – Дали колбаски со снотворным, как про Шурика, и собака заснула!
– В «Шурике» собака не съела таблетки, – вздохнул Серёгин. – Нет, тут что-то похлёстче происходит. Уж не собирается ли наш товарищ Тень опять кого-нибудь зажмурить?
– Чего вы так решили? – удивился Сидоров, ощупывая руками зубастые стены недостроенного гаража.
– Тень подсылает своих «жуков» на драндулетах, – напомнил Серёгин. – А у нас с тобой – снова драндулет уплыл. Я боюсь, что мы с тобой не успеем спасти жертву, если она, конечно, есть…
…Эммочка ждала, что Филлипс с минуты на минуту вернётся, но его всё не было. «Уж не нажухал ли меня этот гусь?» – с досадой подумала она и решила сама пуститься на поиски своего вынужденного напарника. Эммочка оделась по колхозному: мешковатая куртка, заляпанные штаны, косынка с цветочками. Натянув на ноги резиновые сапоги она вышла из дома во двор и остановилась на полпути к калитке. Куда же она пойдёт, когда она вытолкала Филлипса взашей с картой Гопникова, а сделать копию для себя так и не удосужилась?! «Тупая индюшка!» – ругнула сама себя Эммочка и, плюнув на Филлипса, решила сходить в Верхние Лягуши и узнать, как там дела.
Эммочка пробралась в Верхние Лягуши осторожно, окраинами, потому что боялась попасться на глаза вездесущему глазастому Сидорову, который обязательно её узнает. Проходя мимо двора тракториста Гойденко, она вдруг подумала, что он не спроста набивался в друзья Филлипсу. Когда уедет Серёгин – Эммочка обязательно этого тракториста вспушит.
И тут она заметила Серёгина, потом – и Сидорова. Они почему-то топтались во дворе одного из дачников около какой-то незаконченной постройки и что-то там обсуждали. Эммочка действовала по принципу «пуганая ворона и куста боится», – то есть, подумала, что они непременно обсуждают её, и решила подобраться поближе. Пригнувшись, чтобы милиционеры не заметили её, она подкралась к покрытому заусенцами забору дачника и начала пробираться к тому месту, где Серёгин и Сидоров прохаживались около трёх щербатых стен. Она остановилась только тогда, когда услышала, что они говорят. А говорили они про угон машины. «Неужели это Филлипс тачку слямзил, чтобы убраться на ней в Донецк, или ещё куда-нибудь?! – изумилась Эммочка. – Вот, дундук! Они же найдут его!» – она же не знала, что Филлипс уже пойман и отправлен в Донецк. Эммочка стояла, прижавшись к забору, глядела в щёлку и слушала, стараясь ухватить каждое словечко. Кажется, Серёгин пока не знает, кто стащил машину, это хорошо – пускай они пока замкнутся на неё. А Эммочка решила вернуться в свою «конспиративную лачугу» в Мышкино, перебрать оставшиеся у неё документы Гопникова и найти там ещё какую-нибудь подсказку про «Наташеньку». Она уже оторвалась от забора и собралась уйти, ей не повезло: Эммочкин сапог наступил на сухую ветку и переломил её. Ветка громко треснула, и Сидоров обернулся!..