G.O.G.R.
Шрифт:
Если верить карте Гопникова, то база «Наташенька» находилась совсем не там, где сейчас стоит воинская часть, а на километр севернее. Филлипс старался идти быстрым шагом, но высокая трава запутывала ноги и тормозила ход. Наконец, он достиг некоего пологого холма, что поднимался на небольшую высоту над землёй. Если верить карте Гопникова – именно на этом месте была когда-то сверхсекретная база коммунистов «Наташенька», на которой русские продолжали работать над проектом «Густые облака». Филлипс остановился под деревом около холма и развернул карту. Гопников нарисовал вход с восточной стороны. Филлипс посмотрел на компас, отыскал восток и двинулся туда, обходя холм
«Ой, а вот и вход!» – обрадовался Филлипс и залез в эту дырку, предвкушая, что сейчас он найдёт сокровища «Наташеньки» и не поделится ими с Эммочкой!
Дырка, вопреки ожиданиям Филлипса, оказалась совсем не глубока – пещера быстро кончилась достаточно тесной комнаткой. Но никаких сокровищ не было. На полу валялась зелёная кастрюлька, с отбитой ручкой и вся в плесени. Рядом с кастрюлькой стояло такое же заплесневелое ведро. На дне ведра сидела серая пучеглазая жаба. И всё.
Филлипс опешил. Он осветил фонариком стены и увидел, что в одной из них имеется затянутое пыльной паутиной и заколоченное крест-накрест грубыми досками окно. Сейчас в это окно можно увидеть лишь массы земли. Неужели это и есть сверхсекретная база коммунистов?? Или это всё, что осталось от неё?? Филлипс со злостью поддал ногою ведро. Раздался хрипатый лязг, ведро опрокинулось на помятый бок, и жаба выскочила на стёртый пол и поскакала прочь. С улицы через недлинный коридор просачивался жиденький лучик света, который тускло освещал зелёную кастрюльку.
Филлипс принялся ползать по полу искать какой-нибудь вход в подземную часть базы. Он светил фонариком, изучал каждый миллиметр, но ничего и отдалённо похожего на вход в подземелье не нашёл. Филлипс уже хотел выдирать из пола доски, но тут услышал, что с улицы раздаются некие голоса. Кажется, его сейчас застукают, потому что голоса становились всё громче.
– Кажется, это – не тот курган, – говорил один голос. – Чёртов курган был куда выше и шире…
– Похоже, что ты прав, – соглашался второй. – Кажется, мы с тобой сильно вправо взяли и прошли его. Нужно назад идти.
Филлипс притаился, но ему всё равно казалось, что в этой мелкой дыре его заметно с улицы. И поэтому он решил незаметно выскользнуть из пещерки и скрыться в зеленеющем за холмом лесу.
Пётр Иванович понял, что они с Сидоровым заблудились и досадовал на себя за то, что не взял компас. С гибелью верной «Самары» их передвижение ощутимо замедлилось, милиционеры ползли по степным просторам со скоростью двух улиток и уже устали ползти. Серёгин уже собрался поворачивать назад, когда услышал, как в нескольких десятках метров от него зашуршали листья. Пётр Иванович резко обернулся и заметил, как из дыры, что чернела в склоне «Нечёртового» кургана, выскользнул какой-то человек и шмыгнул в кусты. Неспроста он тут лазает – местные жители избегают подземелий.
– Стой! – крикнул незнакомцу Серёгин и со всех ног поскакал его догонять.
– Милиция! – добавил Сидоров и тоже пустился в погоню.
Человек же выскочил из куста, словно вспугнутый вальдшнеп, и попытался упорхнуть от преследования, затерявшись в близком лесу.
– Стоять, милиция! – Серёгин постарался обогнать незнакомца и забежать спереди, перепрыгнул через толстое упавшее дерево, взобрался на пригорок и на всём ходу ворвался в густые заросли калиновых кустов.
Беглец улепётывал с проворностью бурундука, не реагируя ни на «Стоять!», ни на «Милиция!». На ногах у него были шиповки, он цеплялся шипами за траву, словно кошка и ловко
– Милиция, – отдуваясь пропыхтел Серёгин. – Вы задержаны.
– Рекомендуем вам не сопротивляться, – добавил Сидоров, тоже отдуваясь.
Но беглец, похоже, не спешил сдаваться: он оставался в позе боксёра, готовый в любую минуту задвинуть зуботычину любому, кто рискнёт к нему приблизиться. Из-под надвинутой кепки волком глядели его недобрые глазки.
Постояв так немного, незнакомец пару раз махнул кулаками, а потом – вдруг сорвался в «галоп» и побежал вдоль речки.
– Быстрее, сейчас уйдёт! – закряхтел уставший от бега Серёгин и, открыв второе дыхание, рванул за беглецом. Не отставал и Сидоров.
Незнакомый тип бежал куда-то в чащу. На толстых ветках деревьев висел безлистый сушняк, и приходилось пригибать голову, чтобы с размаху не выбить себе глаз. Сидоров нырял, словно дельфин, однако, всё же, пару раз зацепился воротником куртки.
Серёгину удалось обойти убегающего незнакомца справа, на бегу он крикнул Сидорову:
– Давай, Санек, берём его в клещи!
Под ногами беглеца трещали сучья. Он старался бежать быстро, пятки его сверкали. Но вдруг под его правую ногу попал предательский камень, беглец споткнулся и грузно обрушился на лишённую травы сырую чёрную землю.
– Попался! – Серёгин подскочил к повалившемуся беглецу и собрался хватать его, но тот вдруг выхватил пистолет
– Все назад, – прошипел незнакомец, поднимаясь на ноги. – Или вышибу обоим мозги.
Серёгин и Сидоров попятились, подняв над головою руки.
– Да, да, мы уходим, – пробормотал Пётр Иванович, делая испуганный вид, и моргнул Сидорову левым глазом.
Этот знак означал «Действуй», и тут же Сидоров прыгнул вперёд, схватил беглеца за руку с пистолетом. Беглец нажал на курок, но вместо пули из дула вылетел какой-то дротик и встрял в древесный ствол.
Беглец попытался отбиться, стукнул Сидорова ногой. Тот отлетел в сторону и бултыхнулся в речку. Потом он выстрелил из пистолета в Серёгина, однако промазал, а Пётр Иванович напрыгнул на него сзади и снова повалил. Намокший Сидоров выбрался из воды, схватил выскальзывающего от Серёгина беглеца за дрыгающие ноги, а Пётр Иванович тем временем лишил его пистолета. Оказавшись безоружным, незнакомец прекратил сопротивляться и затих, уткнувшись носом в грязь. Серёгин перевернул его и удалил кепку.
– Вот это – уло-овчик! – присвистнули милиционеры в один голос: перед ними лежал человек, которого Пётр Иванович прозвал «Кашалотова креветка»!
Сидоров, не раздумывая, упаковал руки пойманного в наручники. «Креветочный» киллер Кашалота даже не ныл: молчал и пялился в одну точку, как какой-то йог.
– И что теперь с ним делать? – осведомился Сидоров у Петра Ивановича.
– В Лягуши поведём, – твёрдо ответил Серёгин. – Там сейчас дачник сидит, Иванов, кажется. Мы у него машину возьмём, довезём его до Красного, а из Красного нашу служебную вызовем, и к нам его, в РОВД.