G.O.G.R.

Евтушенко Анна

– Насколько я понял, гражданин Семёнов, – начал Пётр Иванович, удовлетворившись воцарившемся в камере спокойствием. – Вы его узнали.

– Да-а! – рявкнул Кашалот, погружаясь в истерику. – Это он директора в «Дубке» зажмурил! Тень перевербовал его себе, вот он и промазал! Колись теперь, кроток, – зашипел он на «Креветку». – А не то – ух! – Кашалот провёл по шее большим пальцем, что научно-популярным языком звучало, как: «Джихад тебе, шайтан!».

– Гав-гав! – ответил «креветочный» киллер и снова поёрзал так, словно виляет хвостом.

– Тихо, Кашалот,

не забывай про подземелье, – предупредил Серёгин. – Как его зовут? – он кивнул в сторону по-собачьи высунувшего язык «Креветки».

– Он сказал, что его зовут – Руслан! – прохныкал Кашалот. – Фамилию я у него не спрашивал. Я был рад, что он согласен работать за те деньги, которые я смог ему заплатить!

– Гав-гав! – подтвердил Руслан «Креветка».

– Белкин, убери Кашалота, – устало сказал Пётр Иванович. – И замкни этого «пёсика». Понятно здесь всё… «Звериная порча», чтоб её! Это неизлечимо.

Пётр Иванович вышел из изолятора и уныло побрёл к своему кабинету, где ждал его Сидоров.

– Серёгин! – это выглянул из своего кабинета Недобежкин. – Зайдите-ка сюда!

– Есть, – ответил Пётр Иванович и пошёл в кабинет начальника.

Впустив Петра Ивановича, Недобежкин замкнул дверь на замок.

– Присаживайтесь, – начальник указал на свободный стул.

Серёгин присел, а Недобежкин продолжал:

– Как мы с вами договорились, тридцать седьмое дело у нас засекречено. Я перевёл ваш вчерашний немецкий документ и получил вот, что, – Недобежкин выдвинул полированный ящик своего стола из красного дерева и вытащил распечатанный на принтере документ из трёх листов. – Ознакомьтесь, – он протянул листы Серёгину.

Пётр Иванович взял и начал читать. Содержание документа было следующим (электронный переводчик Недобежкина перевёл его дословно):

«Хайль Гитлер! Мы стоим на пороге открытия, которое выведет нашу великую нацию в победители войны и поможет высшему арийскому народу придушить всех недочеловеков. Проект «Густые облака» находится на завершающей стадии, и предоставить результат мы будем готовы через две недели. Этот воин стоит целой армии, последние испытания завершились абсолютным успехом. Передаём в центральную лабораторию наши расчёты и ждём предоставления нам прототипа». После этого предисловия шли колоссальные химические и математические формулы, матричные уравнения, какие-то страшные – как показалось Серёгину – корявые – чертежи, огромные числа… Кроме всего этого на документе стояла дата: «01.09.1943».

– Что вы из этого поняли? – осведомился Недобежкин, когда Серёгин закончил читать.

– Что такое «прототип»? – ответил Серёгин вопросом на вопрос.

– Вот именно! – просиял Недобежкин. – Насколько известно лично мне – их «прототип» находился в Америке, они поручили какому-то своему «кроту» стащить его. А «крот» то ли заныкал его, то ли не довёз… То есть, «прототип» пропал. И ещё – насколько я знаю, ваш Кашалот воевал с американцами, которые хотели придушить его бизнес?

– А причём тут Кашалот к «прототипу»? – удивился Пётр Иванович.

– А притом, – Недобежкин сел

в своё кресло, сцепил руки в замок и в упор посмотрел на Серёгина. – Что Никанор Семенов – Кашалотов папаша – раньше служил в НКВД, потом – в КГБ, а потом – в СБУ, и был держателем одного из подобных документов. Я ещё застал его, а потом – Никанор Семенов ушёл на пенсию. А ещё позже – его документ перешёл по наследству к нашему Кашалоту. И я больше, чем уверен, что кто-то в Америке вышел на след Кашалота и пытался опустить его на дно и уничтожить, чтобы заполучить его документ.

– Все документы Кашалота в тридцать седьмом деле, – сказал Пётр Иванович.

– Вот что, Серёгин, переберите их и отыщите те, которые могли бы относиться к проекту «Густые облака». И ещё – вот.

Недобежкин вытащил из того же ящика своего стола большой конверт формата А-4 и отдал его Серёгину.

– Это ваши бумаги из Верхних Лягуш. Положите к себе в сейф и заприте их там.

– Есть, – ответил Серёгин. – А, Василий Николаевич, когда мы с Сидоровым были в Верхних Лягушах, то нашли в заброшенном доме фотографию – Гопникова и какого-то его сотрудника из Америки. Его фамилия была – Артерран.

– Как-как?? – Недобежкин так подался вперёд, что улёгся животом на стол.

– Артерран, – повторил Серёгин.

– Ну, и где эта фотография? – осведомился Недобежкин, всё ещё лёжа животом на столе.

Фотография Гопникова и его таинственного товарища пропала вместе с разбитой «Самарой». Серёгин так и сказал начальнику.

– Так, – определил Недобежкин. – Сейчас же идёте к Птичко и составляете его фоторобот по памяти.

– Это невозможно, – вздохнул Пётр Иванович. – На фотографии прямо на лице того Артеррана было пятно.

– Ладно, замкните документы в сейф, – распорядился Недобежкин и наконец-то убрал со стола свой живот. – А про вашего Артеррана я попробую по своим каналам узнать.

====== Глава 8. Сидоров и Человек-Невидимка. ======

Пётр Иванович вышел из кабинета Недобежкина и потащился с конвертом к себе в кабинет – запирать его в новый сейф с новым современным замком, отомкнуть который без пароля нельзя. Внезапно распахнулась дверь с табличкой: «Психотерапевт Вавёркин В. П.», и чуть-чуть не заехала Серёгину в лоб. Пётр Иванович едва успел отскочить назад, как из-за двери не вышел, а выпрыгнул «врач-оккультист» и заорал Серёгину в ухо:

– Пётр Иванович! Я починил компьютер! Я знаю, как снять «звериную порчу»! Пётр Иванович, это прорыв в науке!

Серёгин подождал, пока утихнет звон в ушах и ошарашено пробормотал:

– Хорошо, сейчас, я разберусь с документами, и попробуем с вами «расколдовать» тринадцатую камеру.

– О’кей! – развеселился Вавёркин и прочно застрял у двери кабинета Серёгина.

Оставленный «за старшего» Сидоров скучал, сидя за столом Петра Ивановича и одним глазом косил в глянцевый журнал «Футбольное обозрение». Когда пришёл Серёгин, сержант быстренько зашвырнул «Футбольное обозрение» в ящик стола, чтобы Пётр Иванович не догадался, что он снова увлёкся футболом.