G.O.G.R.
Шрифт:
– Эх, Саня, – покачал головой Пётр Иванович, заметив на своём столе журнал «Футбольное обозрение». – Сколько раз тебе говорили…
Сидоров снова вышел в коридор, чтобы ещё раз попытаться найти беглеца. Те же четыре милиционера до сих пор стояли кружком и о чём-то беседовали.
– Так из этого кабинета точно никто не выходил? – снова набросился на них сержант.
– Ну, мы же тебе сказали, только ты, – проворчал Муравьёв. – Ты уже второй раз оттуда вышел!
– И что, и после меня – никто?
– Ну, Казаченко ещё забегал-выбегал…
– Нет, –
– Ещё до того, как ты первый раз вышел – из-под двери тень какая-то вылезла и туда вон, в угол – шмыг! – Усачёв показал пальцем куда-то в коридор, где в отдалении стоял сейчас Недобежкин и с кем-то разговаривал о каких-то своих важных делах.
– Что? – удивился Сидоров.
– Хватит заливать, Усач! – буркнул Муравьёв. – Санька, это он тебя на понт берёт.
– Ну, я же не слепой! – не унимался Усачев.
– А может, это – крыса?
– Крыса? Где ты видел такую огромную крысу? Эта штука была не меньше человека!
– А может, ты, Усач, просто своей тени испугался?
– Да я тебе…
– Если это крыса, то она нам все документы погрызёт…
«Великолепная четвёрка» начала спорить между собой, а Сидоров почему-то побежал в ту сторону, куда скрылась «тень» Усачёва. Сержант незамеченным пролез мимо Недобежкина и его важного собеседника, и спустился по ступенькам на первый этаж в вестибюль. Пробегая мимо дежурной комнаты, Сидоров спросил у дежурного, чья фамилия звучала так: Галушко:
– Витька, тут никто не пробегал?
Галушко не спеша поднял правую руку, сжал ладонь в кулак, оставив свободным один лишь указательный палец, и с насмешливым свистом не спеша повертел этим пальцем у виска.
– А, ну тебя! – сердито фыркнул Сидоров и побежал на улицу. Выскочив во двор РОВД, сержант остановился у доски «Их разыскивает милиция», с высоты которой на него в бешеной улыбке скалился объявленный в розыск маньяк. Постояв несколько минут в компании сего «весёлого» типа, Сидоров осознал всю глупость своей «погони за тенью» и, развив скорость черепахи, потопал обратно.
====== Глава 9. “Креветка” уплывает. ======
На пути к кабинету Серёгина сержант Александр Сидоров столкнулся с охранником изолятора Белкиным.
– Сашка! – Белкин выскочил внезапно, испугав Сидорова не хуже, чем верхнелягушинский чёрт.
Сидоров отпрянул в угол, а когда понял, что на него никто не напал, а всего лишь пришёл Белкин, выполз из угла и дрожащим голосом осведомился:
– Чего тебе?
– Сашка! – выкрикнул Белкин так, словно бы кричал не «Сашка!», а «Пожар!».
– Ну? – начинал сердиться Сидоров.
– Сашка! – в третий раз повторил Белкин. – Там ваш гавкающий сделал ноги.
Сидоров оторопел и впал в ступор, застыв с поднятыми руками.
– Ты понимаешь?? – орал ему в ухо Белкин. – Но-ги сде-лал! – повторил он по слогам.
– Как?? – прошептал побледневший Сидоров, едва ворочая окаменевшим языком.
– А я знаю? – выплюнул Белкин. – Он там у вас гавкал-гавкал, а потом – затих. Я ему
– Призрак? – пролепетал Сидоров, чувствуя, как подкашиваются его ватные ноги. – Ты видел призрака?
– Ухь! – фыркнул Белкин. – Никакого призрака я не видел. Я так сказал, потому что там не было никого, камера была ПУСТАЯ!
– Ээ-ы, – проныл Сидоров и почти на четвереньках пополз в кабинет Серёгина.
Пётр Иванович всё ещё пытался найти следы «хулигана-невидимки». Он снимал отпечатки пальцев с закрытых наручников, с двери, с окна, со стола…
Узнав, что «гавкающий сделал ноги», Серёгин мигом бросил свои отпечатки и помчался в его опустевшую камеру. Камера была заперта. Замок – цел. Решётка на окошечке – тоже. Хотя, окошечко слишком мало, чтобы в него мог протиснуться человек.
– Чертовщина… – пробормотал Серёгин и, обязав Сидорова зафиксировать все отпечатки пальцев, которые он найдёт, удалился, чтобы увидеть видеосъёмку.
Грегор Филлипс не понимал, что с ним случилось и почему, попав в милицию, он полностью разучился говорить, и вместо этого начал лаять, как собака. Теперь же он не понимал, каким образом ему удалось освободиться и где он теперь находится. Кажется, он куда-то едет и кажется, в машине. Машину слегка трясёт, Филлипс чувствовал, как она совершает повороты. Он повернул голову на бок и увидел через тонированное стекло, как проносятся мимо него деревья, пролетают дома и остался позади нехуденький гаишник, увенчанный огромной фуражкой. Филлипс повернул голову на другой бок и увидел возвышавшегося над собой водителя. Водитель спокойно смотрел на дорогу и вертел руль одной рукой.
– Ага, очнулся, – хохотнул водитель, не глядя на Филлипса.
– В-вы кто?.. – пробормотал Филлипс, чувствуя, как болит у него голова – словно бы навернули чем-то тяжёлым, вроде гири. Ещё – он удивился, что из его рта вылетели осмысленные человечьи слова, а не этот тупой лай.
– Смотря кого ты ожидаешь увидеть, – с долей иронии ответил водитель, изображая из себя Чеширского кота из сказки про Алису.
– А ну, отвечайте! – попытался потребовать Филлипс, поднялся с сиденья, но был тут же свален жёсткой головной болью.
Водитель хохотнул и напутственно изрёк:
– Лежи и не вякай. Вопросы есть?
– В-вы меня похитили?! – перепугался Филлипс, ворочаясь в кресле.
– Вопросов нет, – заключил водитель и больше с Филлипсом не разговаривал.
А внедорожник марки «Лексус» уносился в неизвестном направлении по улице Артема.
Пётр Иванович пыхтел над видеосъёмкой из изолятора. На этот раз он ничего не увидел – даже тени. А съёмка из камеры «Креветки» наглядно показала, что последний исчез так же, как и Зайцев, и Светленко – в одном кадре он есть, а в следующем его уже нет. «Результат эксперимента «Густые облака» вырвался на свободу…» – всплыли в голове Петра Ивановича страшные слова Василия Недобежкина. А что, если этот «результат»?.. Каких же он дел наделает?? Судя по рассказу Недобежкина – он – монстр…