G.O.G.R.
Шрифт:
– Серёгин! – этот «атомный взрыв» прогремел из-за распахнувшейся двери и заставил Петра Ивановича подпрыгнуть в кресле.
– А? – глуповато изрёк Серёгин, когда перевёл дух.
– Быстрее! – второй «атомный взрыв» оказался ещё мощнее первого, а потом его «автор» Недобежкин выпростался из-за двери, схватил Серёгина за рукав и куда-то потащил.
Пётр Иванович не ожидал от начальника такого титанического напора: даже выронил Кубаревский дорогущий телефон, и аппарат плюхнулся в горшок к большому столетнику.
–
– Вперёд! – подтолкнул Недобежкин, выволакивая Петра Ивановича в коридор.
Пётр Иванович послушно перебирал ногами, топая вслед за начальником, а Недобежкин в это время популярно, со скоростью «двести слов в минуту» разъяснял причину своего сумбурного появления:
– Серёгин, ты Мильтона видел? – вопросил он в ухо Петру Ивановичу, и тут же, не дав последнему и рта раскрыть, постановил: – Сейчас посмотришь на него и скажешь, он это, или нет!
– Угу, – пробормотал Пётр Иванович в тот момент, когда Недобежкин впихнул его в свой кабинет.
– Васёк, мы тебя заждались, – сонно прохныкал Ежонков, развалившись на стуле, подперев щёку кулаком. – Давай, садись, будем дальше кино смотреть.
– Подожди со своим кино! – Недобежкин подтолкнул Серёгина к своему столу и указал пальцем на портрет, что светился на жидкокристаллическом мониторе его компьютера. – Серёгин, скажи, ты его когда-нибудь видел?
Пётр Иванович всмотрелся в представленное ему интеллигентное лицо математика, и смог сказать только то, что он видит этого человека впервые.
– Как? – изумился Недобежкин, почесав пятернёю затылок. – Вы же с Сидоровым ходили в «Росси – Ойл»! Разве это не Мильтон?
Нет, это был совсем не Мильтон. Тот Мильтон, которого видели Пётр Иванович и Сидоров, тоже имел прямоугольные очки и интеллигентный взгляд… Но то был совсем другой человек: помоложе и без лысины…
– Нет, – отказался Серёгин. – Мильтон у меня есть, на фотороботе.
– Тащи! – распорядился Недобежкин. – Быстрее давай, сличать будем!
Пётр Иванович ещё оставался в лёгком шоке. Он кивнул головой и потопал в коридор. Смирнянский подождал, пока закроется дверь и проронил лишь одно короткое слово:
– Ага.
– Васек, давай, садись, – пригласил Недобежкина Ежонков. – Дальше смотреть будем.
– Подождём Серёгина! – отказался Недобежкин. – Ему тоже полезно будет всё это увидеть!
– Ладно, – пожал плечами Смирнянский. – Подождём, пока копаться будет.
Пётр Иванович открыл сейф и достал тяжёлую от избытка листов папку «Дело № 37». Положив её на стол, Серёгин водворился в кресло и принялся искать тот фоторобот Мильтона, который когда-то составили они с Сидоровым. Чтобы найти среди целой кипы один нужный лист, пришлось изрядно покопаться. Да, действительно, многовато бумаги… Сидоров положил в папку даже «дьявольский» портрет «Поливаевского мужика», который составлял сам Поливаев.
Пётр
– Алё? – буднично осведомился Серёгин, взяв трубку свободной от бумаг рукой.
А там, в трубке, кто-то кашлянул, скрипнул чем-то и таинственно так зашептал:
– Петька, ты?
– Я, – пролепетал Пётр Иванович, чувствуя, как за шиворот бегут нехорошие ледяные мурашки. – А?..
Пётр Иванович не успел ничего больше сказать, потому что шепчущий тип снова выбился из неизвестности и своим заявлением:
– Это я, Гришка Синицын! – скороговоркой прошептал он, и Пётр Иванович не заметил, как выронил все бумаги на пол. – Я вырвался из психушки, теперь стою тут, на Путиловском, по таксофону болтаю.
– Э-ээ, – озадаченно пробормотал Серёгин, не зная, верить своим ушам, или лучше пока подождать?
– За мной пришли! – не унимался тот, кто назвался Синицыным. – Они там всю психушку раздраконили, я едва Кораблинского спас!
Не, Пётр Иванович не верил ушам. Как это Синицын смог «вырваться из психушки»?? Ведь он же был Гохой и кричал: «Гогр»! Неужели, исцелился?? Быть такого не может!
– Петька, дело серьёзное! – вещал между тем тот, кто выдавал себя за Синицына. – Приезжай на Путиловку, только никому ни слова! Можешь Сидорова взять, он не помешает!
– Хо-хорошо, – простонал Серёгин, чтобы отвлечь внимание этого странного субъекта. – Я приеду…
– Я в зале ожидания буду! – пообещал таинственный незнакомец. – Только ты быстрее обернись, о’кей?
– А…ага… – буркнул Пётр Иванович, хлопая глазами и машинально сминая пальцами листок календаря.
– Жду! – отрапортовал «Синицын» и пропал в гудках и треске.
Пётр Иванович швырнул трубку на рычаг и на всех порах понёсся к Недобежкину.
Когда Пётр Иванович раскрыл рот и озвучил всё, что услышал несколько минут назад по телефону, ахнул не только Недобежкин, но даже видавший виды Ежонков и флегматичный Смирнянский.
– Едем! – распорядился Недобежкин. – Надо его перехватить!
Милицейский начальник выскочил из-за стола и рванул к двери, но тут на его пути попался Смирнянский.
– Перехватить всегда успеем! – остудил он пыл Недобежкина. – А если они увидят, как мы тут понаехали толпой – сразу же свалят. Надо сначала план придумать, а потом уже ехать!
– План? – переспросил Недобежкин, застопорившись на месте.
– Ну, да! – фыркнул Смирнянский. – А ты что думал?
Пётр Иванович слушал эту их перепалку и не встревал в неё, молча стоя у двери. Недобежкин – начальник, ему лучше знать. Пускай, разбирается и придумывает свой план. А ему, Серёгину, сейчас главное – Сидорова найти.