G.O.G.R.
Шрифт:
– Да уж, негусто… – пробормотал Недобежкин, разглядывая стоящих пред ним в вестибюле «супергероев» из Краснянского РОВД. – Ежонков, Смирнянский где?
Упс! Последние полчаса Ежонков занимался исключительно тем, что умолял космические силы наслать на Недобежкина забвение, чтобы он не вспомнил про Смирнянского. И вот, пожалуйста!
– Ежонков! – повторил тем временем милицейский начальник, скосив на «суперагента» подозрительный глаз. – Я кажется, к тебе обращаюсь?
– Ыыы, – протянул Ежонков, выдумывая наиболее правдоподобное враньё. –
– В милиции, – сказал он.
– Гдеее??? – опешил Недобежкин.
– Понимаешь, Васёк, только ты не сердись, – начал Ежонков елейным голоском, чтобы как-нибудь задобрить свирепеющего на глазах Недобежкина. – Муравьёв решил вас с Серёгиным искать и вызвал нас со Смирнянским. Мы сначала к Сидорову на квартиру ходили, а потом – вернулись в твою ментуру. А там Семёнов ворвался и решил заграбастать Грибка. Грибок Семёнова отделал, а наш Смирнянский решил пальнуть в Семёнова. А твой заместитель замёл Смирнянского. Мы с Синицыным еле ноги унесли – такой кипеш поднялся.
Ежонков протараторил это откровение на одном дыхании, а потом – замолк и замер, втянув голову в плечики, в ожидании дьявольского нагоняя.
– Ну, Смирнянский! – плюнул Недобежкин. – Попадётся мне – башку отшибу! Носиков – он же буквожор и бюрократ! Чёрт! Ладно, всё, поехали! – вдруг решил милицейский начальник, забыв на время о пленённом Носиковым Смирнянском. – Потом разберёмся! Нам ещё Сидорова спасать!
Недобежкин широкими шагами направился к старой облупившейся двери, что вела из вестибюля Краснянского РОВД на улицу. Вся его «армия» двинулась за ним, а Хомякович и Кошко тащились в арьергарде и, как всегда, разговаривали о рыбалке и рыбе.
– Ежонков, мобильник есть? – почему-то осведомился Недобежкин, уверенно садясь за руль ежонковского «Ниссана».
– Ну, есть, – кивнул Ежонков. – Эй, только это моя машина! – предупредил он, видя, что место водителя занято.
– Давай мобильник! – потребовал Недобежкин, проигнорировав предупреждение, и завёл мотор.
– Сначала ему машину, потом – мобильник… Не жирно? – заныл Ежонков, но мобильник всё же, дал.
Недобежкин отдал мобильник Ежонкова Петру Ивановичу, который расположился на заднем сиденье и повелел:
– Серёгин, звони Самохвалову, пускай летит в Лягуши! Чертей тут, конечно, немного, но всё равно – с этими местными «осликами», я думаю, мы не справимся.
«Местные ослики» тащились в хвосте даже не на «Жигулях», не на «Москвиче», а на «Запорожце» оранжевого цвета. Так хорошо Соболев снабжал своих работников транспортом. Их машина не являлась гоночной, и поэтому порядочно отстала от новенького быстроногого джипа «Ниссан». Недобежкин видел, как этот колченогий «Запорожец» ковыляет позади и слышал, как кашляет его престарелый моторчик.
До Чёртового кургана, где обосновалась «банда Тени» оставалось несколько сот метров – милицейский начальник уже видел его зловещий силуэт, освещённый добродушным
– Нет, стоп! – Недобежкин внезапно нажал на тормоз, и джип «Ниссан» жёстко застопорился, прорыв в грунте деревенской дороги две глубокие колеи.
– Ай, чёрт! – пискнул Ежонков, едва не ударившись лбом о приборный щиток. – Чего ещё, Васёк??
– Едем к Девятке! – изрёк Недобежкин.
– Куда? – не понял Синицын, который не был в воинской части и не знал полковника Девятку.
– В часть, есть там одна. Командир у них – полковник Девятко, – объяснил Недобежкин. – Он уже нам помогал. Я думаю, что и сейчас поможет!
Да, съездить к Девятке не мешало бы. Когда-то Самохвалов доедет из Донецка? Пётр Иванович был полностью согласен с начальником – у Девятки много солдат, а количество не помешает.
Полковник Девятко, узнав, что к нему снова пожаловало СБУ, свалился с кресла и уселся на паркет пола. Элитная дача в Мышкино достраивалась спринтерскими темпами – за неделю «салаги» возвели целых два этажа. Ещё немного, и четырёхэтажный особняк с бассейном и фруктовым садом будет завершён и сдан, а тут – снова СБУ… Неужели, пронюхали??
Выдумывая, что бы такое соврать про дачу, Девятко тяжело, словно парализованный, отлип от пола и потащился навстречу страшным гостям.
В этот раз «людей в чёрном» оказалось ещё больше, чем в предыдущий – почти в два раза больше! «Всё, будут брать! – эта мысль ядерной боеголовкой пронеслась в многострадальной голове Девятки. – КОНЕЦ!».
– Девятко, бери своих солдатиков – и дуем в твою комендатуру! – внезапно выкрикнул их начальник Недобежкин в лицо Девятки, слегка оглушив последнего на оба уха.
«Почему в комендатуру?? Почему не на дачу??» – про себя изумился Девятко, а вслух выдавил:
– Ла-ладно… А за-зачем?? – поинтересовался он, пошатываясь на ватных ногах.
– «Панцер-хетцеров» ловить будем! – крикнул Недобежкин ещё громче прежнего. – Давай, собирай какой-нибудь элитный взвод и откупоривай свою комендатуру!
Девятко застопорился: у него в части не было никаких «элитных взводов» – только срочники прошлогоднего призыва, три сержанта, капитан Сёмкин, да он сам, Девятко. Лето – пора отпусков – все разъехались в увольнения…
– Давай, фонари тащите! – не уставал кричать Недобежкин и даже подпрыгивал на месте.
Девятко не хотел ловить «панцер-хетцеров» – боялся. Сейчас, стоя пред Недобежкиным, он чувствовал, насколько крупной дрожью задрожали его коленки. После того, как Недобежкин в первый раз от него уехал – полковник принял все меры, чтобы отгородить себя и свою часть от подземного мира. Во-первых – он приказал расселить и забить третью казарму, а во-вторых – старая комендатура снова стояла заколоченная, чтобы никто из неё не вылез и никто в неё не залез. Девятко вообще, хотел засыпать этот проклятый подвал и эту каверну, но у него для этого не имелось ни денег ни техники: всё было в «боевом» порядке брошено на дачу.