G.O.G.R.
Шрифт:
– А вот так! – пробормотал Недобежкин. – Пускай, Синицын с Сидоровым тянут кабель, а мы с тобой пойдём, посмотрим. Кажется, придётся ловить тракториста.
– Эй, а мне что делать? – поинтересовался Ежонков, надеясь на то, что Недобежкин не ушлёт его в подземелье.
– Ты же у нас не амбал, а психиатр? – напомнил милицейский начальник.
– Да, да, психиатр, не забывай об этом! – подтвердил Ежонков и достал невесть откуда смачный бутерброд с толстым куском колбасы.
– На диету тебе пора, психиатр! – прогудел Недобежкин, ощутив чувство голода.
– На себя посмотри! – огрызнулся Ежонков. –
– Ты давай, пуши «креветку»! – приказал Ежонкову Недобежкин, отвлекая его от «быка». – А потом – за Семиручку возьмёшься!
«Креветочный киллер» Кашалота сидел тут же, в стоящем неподалёку микроавтобусе Самохвалова. Недобежкин хотел уехать в Донецк сразу же после того, как поднимут на поверхность тела погибших – вот и подготовил всех и всё. Ежонков набросился на пойманную «креветку» с азартом оголодавшего тигра, или крокодила. Киллер даже отпрянул от него вглубь автобуса, но был схвачен железной рукой Самохвалова и усажен назад, на растерзание Ежонкову.
Сидоров и Синицын показывали электрикам, куда нужно тянуть осветительный кабель. Синицын прекрасно запомнил этот путь, и поэтому двигался уверенно и быстро. Сидоров по инерции соблюдал правило Сидорова: не заглядывал в боковые ходы. Правда, сейчас в пещере было совсем не страшно: яркие лампы, соединённые с компрессором толстым кабелем, разгоняли всякий хрупкий мрак, заполняя подземелье электрическим светом. Электрики передвигали высокую стремянку и приколачивали кабель к потолку. А за электриками вплотную двигались спасатели из МЧС и несли носилки. Весь этот свет, шум и суета рассеяли мистическую зыбь, что заполняла всё здесь годами, десятилетиями. Сидоров вспомнил, как ходил на экскурсию в одну из оборудованных крымских пещер – освещённую, с перилами, с экскурсоводом и никаких тебе чудовищ. Вот и тут теперь стало точно так же, как и в той оборудованной пещере – даже можно не соблюдать правило Сидорова. Недобежкин уверял, что все «черти» мертвы, а Сидоров не имел причин не верить начальнику, вот он и оторвал взгляд от спины Синицына и отважно заглянул в первый попавшийся боковой ход. В боковом ходе оставался липкий мрак – лучи ламп туда не доставали, а в этом мраке внезапно вспыхнули Горящие Глаза и практически сразу угасли. Ужас пронзил Сидорова раскалённым гвоздём. В один миг застрял он посреди дороги, кого-то толкнул и дёрнул Синицына за футболку.
– А? – обернулся Синицын.
Сидоров побелел, словно обезжиренный кефир, стоял на дрожащих ногах и изредка выплёвывал бессвязное:
– Гри! Гри! Гри!
– Что с тобой? – удивился Синицын. Электрик над его головой вколачивал в потолок большой гвоздь, чтобы повесить на него осветительный кабель.
– Там… – сержант показал трясущейся рукой в этот проклятый коридор, куда имел неосторожность заглянуть.
– Что – там? – не понял Синицын.
– Горящие Глаза, – прошептал Сидоров.
Синицын достал пистолет: тоже почувствовал какое-то беспокойство, словно бы да, там, в темноте скрывался кто-то, невидимый, опасный…
– Посвети-ка туда, – сказал он одному из электриков, который держал неприкреплённый кабель.
Электрик пожал плечами и поднёс яркую лампу к боковому ходу. Синицын направил туда пистолет и увидел, что это даже не ход, а совсем неглубокая нора, в которой никого нет. Свет ворвался в темноту, вырвал из неё все
– Сидоров! – сдвинул брови Синицын и подтолкнул сержанта к освещённой норе. – Ну, где твои глаза?
Сержант едва заставил себя взглянуть. Чудищ не было – была только земля. Неужели, показалось?? Да, да, конечно показалось – нет никаких глаз, нет чудовищ, бандиты мертвы или арестованы. Просто Сидоров перенервничал за те дни, пока находился в бандитском плену…
Наконец, они достигли той страшной комнаты, где происходило побоище, где остались тела тех, кто отдал свои жизни в неравной борьбе с подземным чудовищем. В коридоре за время их отсутствия ничего не изменилось, вот, только все двери были распахнуты, и за ними поселилась пустота.
– Туда, – Синицын показал электрику на развороченную стену, за которой… нет, он не пойдёт туда. Он только показал, а сам останется снаружи. Пускай, электрики монтируют свои провода и лампы, а выносить тела – это уж работа спасателей… Вон они уже с носилками продвигаются за светом ламп…
А куда дальше-то? – обыденно вопросил из страшной комнаты электрик.
– Всё, пришли, – бросил Синицын.
Мимо него проходили спасатели с носилками и заходили туда, в дыру, через уцелевшую лутку.
– Там пусто! – заявил электрик. – Вы уверены, что идти нужно было именно сюда??
Как это – пусто?? Что значит – пусто?? Синицын не то, что уверен, что надо идти именно сюда – он выучил этот путь наизусть! И Сидоров тоже здесь был. С огромным трудом Синицын заставил себя заглянуть в дыру, да так и застыл, привалившись левым боком к уцелевшей лутке. Яркий желтоватый свет осветил здесь всё, каждый мизерный уголок. «Адская» комната была пуста – ни одного тела, хоть шаром покати. Фантастика, да и только! В дальней стене комнаты торчала дверь – высокая и широкая дверь из голубоватого металла. Сидоров уже видел такие двери – их много было в подвале Гопникова, да и в «подземелье Тени» в Донецке – тоже. Мимо этой двери бродили спасатели, а их бесполезные носилки лежали на полу.
– Дверь! – сказал вдруг Синицын и приблизился к ней, к этой двери. – Попробуем открыть, что ли?
– Они не открываются, – предупредил Сидоров. – Сколько раз мы с Петром Ивановичем пытались – они даже автогеном не режутся!
– Не проблема! – возразил командир бригады МЧС по фамилии Пильчиков. – Можно заложить взрывчатку.
– Но… в подземелье, – начал, было, Синицын, испугавшись нового обвала.
– Взрыв будет направлен только в нужную точку! Сотрясения стен не будет, вылетит только дверь. Кроме того, эта стена не несущая, мы определили эхолотом её толщину. Так что, всё будет о’кей! – попытался успокоить Пильчиков, но Синицын всё равно как-то не хотел ничего тут больше взрывать.
– А, взрывайте! – вдруг неожиданно для себя разрешил Сидоров. Наверное, потому что за последнее время ух, как невзлюбил закрытые двери и подземные тайны.
Взрывчатка походила на пластилин светло-коричнево цвета. Под началом Пильчикова спасатели очень быстро прилепили несколько таких вот «пластилиновых» плюшек по периметру голубоватой двери и подсоединили к ним тонкие чёрные провода. Дверь сверкала всей чистой голубизною, словно говорила всем собравшимся вокруг её персоны: «Вам не открыть меня, насекомые»!