Габриэль
Шрифт:
Его прикосновение лёгкое, почти неощутимое, но в нём столько нежности, что у меня перехватывает дыхание.
— Никогда? — шепчу я, глядя на него с недоверием.
— Никогда, — отвечает он спокойно, его тёмные глаза встречаются с моими, полные искренности.
Его кончики пальцев скользят по моим губам, заставляя меня задержать дыхание. Затем его рука перемещается, проводя вверх вдоль моего предплечья, оставляя за собой лёгкий холодок и мурашки.
Его пальцы едва касаются ткани футболки, осторожно следуя по изгибам моего тела. Моя кожа реагирует, будто
Моё лицо мгновенно заливает глубокий румянец, когда я замечаю, как он наблюдает за реакцией моего тела. Но в его прикосновениях нет ничего пошлого или вызывающего. Это мягкие, почти невесомые движения, как будто он просто ищет связь, стремясь почувствовать и понять.
Он медленно поднимает голову с моего живота, затем опирается на локти, чтобы посмотреть мне в глаза, и в его взгляде читается что-то, что заставляет меня затаить дыхание.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он мягким голосом, его взгляд изучающий и заботливый.
— Лицо немного побаливает, а шея какая-то затекшая, — отвечаю я, начиная приподниматься.
Но тут же невольно издаю стон, когда боль вспыхивает в разных частях тела, заставляя меня замереть на мгновение.
— Я принесу тебе лекарство, — говорит он, быстро вставая с кровати.
Не теряя времени, он выходит из комнаты, его шаги звучат торопливо, словно он не хочет заставлять меня ждать.
Я наклоняюсь и беру телефон, тихо выругавшись — должно быть, я проспала будильник.
Сбрасываю одеяла с ног и, хромая, направляюсь к шкафу. Открыв его, я замираю в удивлении: там висят не только вещи, которые заказал Габриэль, но и несколько моих собственных вещей, включая платья. Эта неожиданная забота вызывает у меня смешанные чувства, и я на мгновение задерживаю взгляд на знакомых силуэтах.
С недоумением я подхожу к комоду, который, я точно знаю, вчера был пуст, и вижу, что каждый ящик заполнен: нижним бельём, носками, пижамами и другой одеждой.
Если бы я не была ограничена во времени, я бы разыскала Габриэля и устроила ему разнос. Когда он успел зайти в квартиру и забрать мои вещи? Я направляюсь в ванную, чтобы заняться утренними делами, и с облегчением замечаю, что моя косметичка тоже там.
Я надеваю чёрные облегающие брюки и чёрную водолазку — прохладная погода оправдывает мой выбор, но главное, мне нужно скрыть синяки на руках, ногах и шее.
Я наношу консилер и макияж, чтобы скрыть синяки на щеке и возле губ. Затем подвожу глаза чуть ярче, чем обычно, надеясь, что это отвлечёт внимание от едва заметных теней, которые всё ещё проглядывают сквозь слой косметики.
Обычно для фотосессий я убираю волосы наверх, но сегодня решила заплести простую свободную косу на бок. Надевая свои чёрные ботильоны на низком каблуке, я замечаю, как в комнату входит Габриэль.
— Эй, прости, что задержался, я говорил по телефону… Постой, что ты делаешь? Тебе нужно лежать в постели, — говорит Габриэль, ставя воду и
— Думаю, ты уже понял, что обычно я бы отчитала тебя за то, что ты привёз все мои вещи, даже не посоветовавшись со мной, но у меня осталось всего сорок пять минут, чтобы добраться до Сохо, потому что я проспала будильник. Так что это придётся отложить.
— Я выключил твой будильник. Тебе нужно было отдохнуть.
На его лице появляется смущённая улыбка, но это лишь усиливает моё раздражение.
— Габриэль, клянусь, если бы я не спешила, я бы устроила грандиозный скандал прямо сейчас. Но, кажется, мне придётся тебя поблагодарить, потому что, если бы не твоя забота и мои вещи не оказались здесь, я бы точно опоздала. Хотя я бы и не опоздала, если бы ты не выключил мой проклятый будильник! — сердито выпаливаю я.
— Пожалуйста? — отвечает он, словно сам не уверен в своей правоте.
Я с трудом сдерживаю смех, потому что хочу продолжать злиться на него.
— Ты не можешь попросить кого-нибудь заменить тебя? — спрашивает он, нахмурившись, словно искренне не понимает, почему я должна идти.
— У нас нет горячей линии для фотографов на случай чрезвычайных ситуаций, Габриэль. Эта съёмка была запланирована ещё несколько месяцев назад, — отвечаю я с лёгкой раздражённостью в голосе.
— А что, если они спросят про синяки? — его пальцы осторожно касаются моего лица, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности.
— Скажу, что попала в аварию, — пожимаю плечами, уходя обратно в гардеробную в надежде найти то, что ищу. Я не уверена, с чего начать поиски, но тут взгляд цепляется за то, что нужно.
— Ага! — восклицаю я, хватая шарф и коричневую косуху из замши, которые надеялась найти, и оборачиваю его вокруг шеи, добавляя яркий акцент к своему образу. — О, чёрт, моя сумка! Всё, что мне нужно для съёмки, осталось в хранилище!
Я снова проверяю время на телефоне и нервно выдыхаю:
— Я не успею!
— Беатрис, расслабься, это те сумки, которые тебе нужны? — спрашивает Габриэль, направляясь в гостиную.
Он поднимает мою сумку с камерой и другую, с объективами, которые я обычно использую.
Я с облегчением выдыхаю, подхожу к нему и обнимаю.
— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — восклицаю я, искренне радуясь его предусмотрительности.
— Значит, грандиозная истерика, которую ты собираешься устроить позже, отменяется? — с ухмылкой произносит он, обнимая меня.
Я тихо смеюсь в ответ, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает.
— О нет, она всё равно случится, — уверяю я его, забирая сумки из его рук.
Я встаю на носочки и целую его в щёку, но слишком поздно осознаю, что делаю. У него на лице появляется мягкая улыбка, в то время как я уверена, что моё пылает от смущения.
— Эм… спасибо… ещё раз.
— Пожалуйста, Беатрис, — отвечает он, и я бросаю на него взгляд через плечо, когда тянусь к двери.
Он всё ещё смотрит на меня с серьёзным выражением лица, но уголки его губ слегка приподнимаются в едва заметной улыбке, прежде чем я закрываю дверь.