Галактика (антология)
Шрифт:
— Не балуйся с огнём. Шуточки у дурака.
Дочь Бабы-Яги упала перед Горынычем на колени.
— Возлюбленный мой, — заговорила она, — только пойми меня правильною я же тебе его на завтрак приготовила. Хотела сюрприз сделать. Думаю: прилетит Горыныч, а у меня для него что-то есть вкусненькое… тёпленькое, в простынках.
— Вот твари-то! — изумился Иван. — Сожрут и скажут: так надо, так задумано. Во, парочка собралась! Тьфу!.. Жри, прорва! Жри, не тяни время! Проклинаю вас!
И только Горыныч изготовился
— Доигрался, сукин сын?! — закричал он на Ивана. — Допрыгался?! Спеленали!
Горыныч весь встрепенулся, вскинул головы…
— Эт-то что ещё такое? — зашипел он.
— Пошли на полянку, — сказал ему Атаман, вынимая свою неразлучную сабельку. — Там будет способней биться — Он опять посмотрел на Ивана… Укоризненно сморщился. — Прямо подарок в кулёчке. Как же ты так?
— Оплошал, Атаман… — Ивану совестно было глядеть на донца. — Маху дал… Выручи, ради Христа.
— Не горюй, — молвил казак, — Не таким оглоедам кровя пускали, а этому-то… Я ему враз их смахну, все три. Пошли. Как тебя? Горыныч? Пошли, цапнемся. Ну и уродина!
— Какой у меня завтрак сегодня! — воскликнул Горыныч. — Из трёх блюд. Пошли.
И они пошли биться.
Скоро послышались с полянки тяжёлые удары и невнятные возгласы. Битва была жестокая. Земля дрожала. Иван и дочь Бабы-Яги ждали.
— А чего это он про три блюда сказал? — спросила дочь Бабы-Яги. — Он что, не поверил мне?
Иван молчал. Слушал звуки битвы.
— Не поверил — решила дочь Бабы-Яги. — Тогда он и меня сожрёт: я как десерт пойду.
Иван молчал.
Женщина тоже некоторое время молчала.
— А казак-то!.. — льстиво воскликнула она. — Храбрый какой. Как думаешь, кто одолеет?
Иван молчал.
— Я за казака, — продолжала женщина. — А ты за кого?
— О-о, — застонал Иван. — Помру. От разрыва сердца.
— Что, плохо? — участливо спросила женщина. — Давай я распеленаю тебя — И она подошла было, чтобы распеленать Ивана, но остановилась и задумалась — Нет, подождём пока… Чёрт их знает, как там у них? Подождём.
— Убей меня! — взмолился Иван. — Приткни ножом… Не вынесу я этой муки.
— Подождём, подождём, — трезво молвила женщина. — Не будем пороть горячку. Тут важно не ошибиться.
В это время на поляне сделалось тихо. Иван и дочь Бабы-Яги замерли в ожидании… Вошёл, пошатываясь, Атаман.
— Здоровый бугай, — сказал он. — Насилу одолел, А где эта… А-а, вот она, краля! Ну, чего будем делать? Вслед за дружком отправить тебя, гадину?
— Тю, тю, тю, — замахала руками дочь Бабы-Яги. — О, мне эти казаки! Сразу на горло брать. Ты хоть узнай сперва, что тут было-то!
— А то я не знаю вас! — Атаман распеленал Ивана и опять повернулся к женщине: — Что же тут было?
— Да ведь он чуть не изнасиловал меня! Такой охальник,
Атаман удивлённо посмотрел на Ивана.
— Иван…
— Слушай её больше! — воскликнул Иван горько. — И правда бы, убить тебя, да греха на душу брать неохота — и так уж там… невпроворот всякого. Хоть счас бы не крутилась!
— Но какой он ни боевитый, — продолжала женщина, словно не слыша Ивана, — а всё же боевитее тебя, казак, я мужчин не встречала.
— А что, тебе так глянутся боевитые? — игриво спросил Атаман. И поправил ус.
— Брось! — сказал Иван — Пропадём. Не слушай её, змею.
— Да ну, зачем пропадать… Мы её в плен возьмём.
— Пойдём, Атаман: у нас времени вовсе нету. Вот-вот петухи грянут.
— Ты иди, — велел Атаман, — а я тебя догоню. Мы тут маленько…
— Нет, — твёрдо сказал Иван. — С места без тебя не тронусь. Что нам Илья скажет?
— Мх-х, — огорчился казак. — Ну, ладно. Ладно… Не будем огорчать Муромца. До другого разочка, краля! Ишь ты, усатая. Ох, схлестнёмся мы с тобой когда-нибудь… усы на усы! — Атаман громко засмеялся — Пошли, Ивашка. Скажи спасибо Илье — он беду-то почуял. А ведь он остерегал тебя, чего не послухал?
— Да вот… вишь, мы какие боевитые… Не послухал.
Иван с Атаманом ушли.
А дочка Бабы-Яги долго сидела на лавочке, думала.
— Ну, и кто же я теперь? — спросила ока сама себя. И сама же себе ответила: — Вдова не вдова и не мужняя жена. Надо кого-нибудь искать.
В библиотеке Ивана и донца встретили шумно и радостно.
— Слава богу, живы-здоровы.
— Ну, Иван, напужал ты нас! Вот как напужал!..
— Ванюша! — позвала Бедная Лиза. — А, Ванюша!
— Погоди, девка, не егози, — остановил её Илья, — дай сперва дело узнать: как сходил-то, Ванька? Добыл справку?
— Целую печать добыл — вот она. — И Иван отдал печать.
Печать долго с удивлением разглядывали, крутили так, этак… Передавали друг другу. Последним, к кому она попала, был Илья: он тоже долго вертел в огромных пальцах печать… Потом спросил всех:
— Ну, так… А чего с ней делать?
Этого никто не знал.
— И зачем было посылать человека в такую даль? — ещё спросил Илья.
И этого тоже теперь никто не знал. Только Бедная Лиза, передовая Бедная Лиза, хотела выскочить с ответом:
— Как это ты говоришь, дядя Илья…
— Как я говорю? — жёстко перебил её Муромец. — Я говорю: зачем надо было посылать человека в такую даль? Вот — печать… Что дальше?
Этого и Бедная Лиза не знала.
— Садись, Ванька, на место и сиди, — велел Илья. — А то скоро петухи грянут.