Галобионты
Шрифт:
Ученые долгое время ломают голову над вопросом: как глубоководным морским обитателям, ярким представителем которых можно назвать кашалота, удается так долго находиться на большой глубине. Одной из наиболее популярных версий считается следующая: мышцы кашалота работают во время погружения за счет энергии, высвобождающейся в процессе превращения глюкозы в молочную кислоту, – при так называемой анаэробной реакции, то есть без участия кислорода. Человек в какой-то степени обладает тем же анаэробным механизмом. В легких высокопрофессиональных ныряльщиков, после долгого нахождения под водой, зарегистрировано повышение концентрации молочной кислоты. Следовательно, при определенных условиях организм человека, прошедший
Дворянский умолк. Секретчик, с углубленным вниманием слушавший интересный доклад, пошевелился и спросил:
– Если я вас правильно понял, никаких документально подтвержденных сообщений об этом не существует?
– Да, насколько мне известно, а я ведь не последний человек в этой области, – скромно прибавил Дворянский, – ничего определенного на сегодняшний день нет. Если хотите, я могу предоставить вам подробный отчет о тех научно-исследовательских институтах и зарубежных университетах, которые углубленно занимаются данной проблемой, а также о тех реальных достижениях, которые сделаны в этой области.
– Я был бы благодарен вам за это, если это не слишком вас затруднит, Сергей Сергеевич.
– Ну что вы, – широко улыбнулся Дворянский, – я с удовольствием окажу все содействие, на которое способен, тем более, что эта тема меня очень интересует.
Секретчик давно подметил любопытный блеск в круглых голубых глазах ученого. Очевидно было, что Дворянскому очень хочется узнать, в связи с чем высокие военные чины заинтересовались амфибиями. Однако Секретчик не собирался удовлетворять любопытство биолога.
– Огромное вам спасибо, Сергей Сергеевич, – произнес генерал, протягивая руку и давая тем самым понять Дворянскому, что разговор подошел к концу.
– Ну так как? – спросил Дворянский с некоторой растерянностью, не ожидая, что его пространная речь останется без вознаграждения. – Вам нужна информация?
– Да, Сергей Сергеевич, будте любезны.
– Отлично! Я готов послужить на благо страны.
Секретчик улыбнулся уголком рта.
– Выражаю вам искреннюю признательность от лица многих, – многозначительно изрек он.
ГЛАВА 10
Михаил Анатольевич Тихомиров открыл глаза. Первым, что он увидел, был высокий беленый потолок. Он долгое время не мог понять, где находится. В голове роились обрывки несвязных мыслей. То он на бешеной скорости мчался в милицейской машине, то летел в самолете, с трепетом ожидая посадки, то сидел в просторном, обставленном дорогой офисной мебелью, кабинете напротив человека мощной комплекции с приятным улыбчивым лицом и безжалостным взглядом хищника. Но во всех этих разных эпизодах присутствовал один общий элемент – дикий, почти животный страх, не оставлявший Тихомирова и в ту минуту, когда он лежал на кровати, застеленной белыми больничными простынями.
Через некоторое время Михаил Анатольевич осознал наконец, что он задержан людьми из неизвестной ему спецслужбы. С этой догадкой его мысли полностью прояснились. Тихомиров вспомнил все, что пережил за эти долгие тревожные часы. Перед его мысленным взором возникли мельчайшие детали прошедших часов, или дней? Михаил Анатальевич не мог сказать даже приблизительно, сколько времени прошло с того часа, когда за его спиной захлопнулась красная дверь Базы. Вдруг в пестром калейдоскопе впечатлений возникла одна мысль, заставившая болезненно сжаться его исстрадавшееся сердце. Его план объявить всему миру о существовании сверхсекретной Базы, на которой генерируют галобионтов, полностью провалился. Тихомиров не испытывал разочарования, так как с самого начала был почти уверен, что эта идея неосуществима. Михаила Анатольевича снедало гнетущее отчаяние, вызванное осознанием того, что вся его недолгая жизнь, отданная
В последние свои минуты Тихомиров понял, что только он один виноват в собственном несчастье. В тишине просторной комнаты с белеными стенами и потолками раздался вдруг его тихий, но полный решимости голос:
– Я не должен больше жить, – произнес Тихомиров, вставая с кровати, – мне нет здесь больше места…
…Секретчик встречал у распахнутого окна хмурый осенний рассвет. Он только что распрощался с биологом Дворянским и собирался приняться за недочитанную информацию на дискете.
Генерал взял небольшой тайм-аут, чтобы выпить чашечку кофе с коньяком и вдохнуть свежего воздуха, надеясь, что утренняя прохлада поможет ему унять начавшуюся головную боль.
В этот момент дверь в его кабинет распахнулась без стука, чего никогда не случалось раньше. На пороге появился запыхавшийся референт:
– Товарищ генерал! – выкрикнул он. – Тихомиров покончил с собой. – Референт перевел дыхание. – Он разбил себе голову о каретку кровати.
Ни Дзержинец, ни Степанов не заметили, в каком состоянии пребывал Геракл. Он не присутствовал при их разговоре, занимаясь неотложными делами по восстановлению разрушенного, которые почти полностью легли на его плечи. Геракл выполнял свою работу исправно, по неподвижному лицу невозможно было заметить, какие мрачные мысли роятся в его голове. Все это время Геракл не переставал думать о тех, кого Степанов отправил на необитаемый остров.
После того, как они вернулись в лабораторию и обнаружили, к каким печальным последствиям привел взрыв, профессор все свое внимание сосредоточил на гебуртацицонной камере, в которой находилась женщина. В его память врезались все подробности поведения Хозяина. Стало ясно, что Степанов напрочь позабыл обо всем, кроме женщины. С виду Антон Николаевич сохранял полное спокойствие, но Геракла не возможно было обмануть. Он видел, что Хозяин готов пожертвовать всем, в том числе и собой, ради того только, чтобы адвентировать ту золотоволосую женщину.
– Хозяин, – произнес Геракл, – сразу, как только они убедились, что упустили время для установки психопрограммы, – этих галобионтов надо уничтожить.
– Они и так уже не выживут, – отмахнулся Степанов, – отключи на всякий случай электропитание от гебуртационных камер и займись вот этим, – профессор кивнул на галобионта, который находился рядом, – с ним все должно быть в порядке. Ты же контролировал изменение структуры перивителлинового пространства.
– Но, Хозяин, – возразил Геракл, – мы не успеем теперь осуществить установку психопрограммы.