Гальрадский ястреб

Богатков Сергей

— Ты скучаешь, — тихо проговорила Камилла.

— Да, скучаю. Знаешь, после смерти мамы Лира держалась, не хотела показывать слабость при других. И уж точно при мне. Зато запиралась в своей комнате по ночам и плакала, думая, что никто не узнает. Мама любила Лиру и предпочитала вкладывать все силы в будущую управительницу провинции, а не в меня. Мечтала, что однажды она станет императрицей и продолжит дела отца. Лира поэтому, наверное, хотела быть сильной, чтобы показать, что наши души не сломлены. Что Рокстерли сильный род, способный удержать власть. Все, как её учили. Но я ненавидела её за это, — Амелия закрыла

лицо руками и отчетливо, будто самой себе, прошептала. — Как же я ненавидела её за это.

Амелия отвела глаза, будто стыдилась сама себя. И все же Камилла решила спросить:

— Почему ненавидела?

— Не люблю, когда люди лгут. Когда притворяются, тоже не люблю. Делают вид, что все хорошо, а внутри больно. Это ведь неправильно.

Камилла горько усмехнулась:

— Убиваться горем до конца жизни тоже не самый лучший вариант.

— Конечно, нет. Но ты же понимаешь, о чем я?

— Да, — честно ответила воспитательница. — Понимаю.

Камилла и раньше догадывалась, что Лира не хотела давать слабину, потому что ей велели быть под стать дочери императора на виду у всех остальных. Понимала также и то, за что Амелия её осуждала. Между ними была пропасть. И отдаляла их вовсе не зависть, что одной суждено получить власть, а другой нет. Именно потеря родителей стала причиной. Даже в этой битве североземцы оказалась победителями.

— Ладно, я хотела спросить совсем не об этом, — перевела дух младшая. — Как получилось, что ты оказалась здесь вместо настоящей воспитательницы? Вы с Вилберном близкие друзья?

— Нет, но у нас есть общий друг, — объяснила Камилла. — Из общины, в которой меня приютили. Они вместе служили в ордене Палеонесской розы. В общине хотят, чтобы Лира продолжила дело своего отца и приняла престол императрицы. А Вилберн попросил о помощи, узнав, что твою сестру хотят убить.

Амелия задумалась над этим.

— Знаешь, хорошо, что отправили именно тебя.

Камилла хотела было сказать, что на самом деле других кандидатов и не было, но язык не повернулся.

— Кто-то другой отступил бы, узнав, насколько опасен враг, — пояснила Амелия. — Но ты не отступила. Я думаю, поступки определяют людей, а не то, кем они родились, тебе так не кажется?

Камилла слегка пожала плечами, ничего не ответив. Возможно, с этим стоило согласиться.

— Сколько себя помню, с детства завидовала тому, что Лире суждено стать управительницей. И что мама все внимание отдавала только ей. А ведь она всего лишь на два года старше. Но сейчас это неважно, просто … спаси мою глупую сестру, не дай умереть, — она взглянула Камилле прямо в глаза. — Пожалуйста, не дай ей умереть.

— Для этого я здесь. А теперь идем, у нас много дел. Ты же знаешь, где достать яд?

Амелия с готовность встала с места.

— Сказала же, что знаю. И, кстати. Выходит, нет у тебя детей?

Улыбаясь, Камилла отрицательно покачала головой.

— Так и знала. Слишком ты ещё молода и фигура ничего. Но не переживай, всё впереди.

Глава 20. Полотно судьбы

Дьюк постучался в дверь.

Практически сразу открыла девочка — служанка, разбудившая его утром. Она поклонилась и монотонно проговорила:

— Госпожа Фрида сейчас занята.

Дьюк хотел уже поинтересоваться, чем же

именно, но услышал голос Камиллы из комнаты:

— Если это Дьюк, пусть войдет.

Девочка отошла в сторону, пропуская внутрь, а затем сразу закрыла дверь. В покоях было душно и пахло чем-то душистым, видимо, маслами для купания. Камилла переодевалась за деревянной ширмой, стоя на мягкой шкуре медведя.

— Подожди, я скоро буду, — сказала она.

За окном начинало темнеть. На тумбочках по углам комнаты стояли зажжённые свечи в красивых подсвечниках.

— Вина, господин? — спросила служанка, наполняя кубок.

Дьюку не хотелось, но почему-то рука сама потянулась к кубку. Все-таки, один раз попробовать, что же здесь наливают, стоит. Дьюк осторожно глотнул. Вкус оказался на удивление приятным, со сладковатыми фруктовыми оттенками.

— Господин, те трупы… — служанка на мгновение запнулась, подбирая слова. — Трупы, которые вы спрятали в шкаф для инвентаря. Я убрала.

Служанка говорила, смотря прямо в глаза.

— Мне помогли, — поспешила пояснить она, увидев удивленный взгляд Дьюка. — Не переживайте, вопросов никто задавать не будет. У советника Вилберна много служанок по всему замку, которые тайно подчиняются ему и обо всем докладывают. Мы пустили слух о том, что старший советник взял свою охрану и срочно куда-то направился, никому не сообщив. И хотя стражников, наверняка, могут спохватиться вышестоящие капитаны, магистра в ордене сейчас нет, и там царит полная суматоха.

— Она взяла одну из бутылок вина, приготовленных для завтрашнего пира, — сказала выходящая из-за ширмы Камилла. — Яд мы уже подмешали и спрятали бутылку в надежное место. Все подготовлено.

Выглядела Камилла не так, как обычно он привык видеть за последние дни. Платье светло-серого цвета с полосками из зеленой ткани и с зашнурованными вырезами по бокам, через которые еле виднелась полотняная рубаха. Это платье на ней выглядело великолепно. Если бы Дьюк встретил сейчас Камиллу впервые в жизни, то точно бы решил, что перед ним какая-то высокородная замужняя дама.

— Отлично, значит, тебе все рассказали, — сказал он служанке.

— Да. Я разговаривала с госпожой Амелией. И сделаю все, что требуется. Надеюсь только, что советник Вилберн вернется в замок живым и здоровым.

Дьюк знал это имя по рассказам Камиллы, однако с самим советником не встречался. А ведь он, выходит, уехал к управителю, оставив Камиллу разбираться со всем самостоятельно. И его тоже могут заменить, как старшего советника, если у врага возникнет такая необходимость.

— Вернется, — для спокойствия заверил Дьюк. — Североземцам рискованно привлекать внимание неоправданными смертями, тем более, сейчас. Им это даже и не нужно.

— Спасибо, — зачем-то поблагодарила служанка и обратилась к Камилле. — Я могу идти, госпожа Фрида?

— Да, конечно, Авистия. Утром увидимся.

Девочка поклонилась и вышла, закрыв за собой дверь.

Они остались вдвоем, в полумраке догорающих свечей. Повисло молчание, словно обоим совершенно нечего было сказать. Казалось, Камилла хотела как-то начать разговор, но все не могла подобрать нужных слов. Что-то сильно тревожило её и не давало покоя. Дьюк прекрасно понимал, что завтрашний день многое решит, и другого шанса поговорить может и не представиться.