Галя Ворожеева
Шрифт:
— Ты, рыжая принцесса, напустила на себя бог знает что! — вступила в разговор Маша. — Ты меньше рассуждай, а больше делай.
— Вот в том-то и дело, что ничего делать я не могу.
— Чудачка! Да разве можно все время идти на уступки самой себе? — заметила Надежда Ивановна. — Преодолеть себя — вот что важно.
— Вы, конечно, правы! Мне надо думать и думать.
— А ты больше действуй и действуй, — наступала на нее Маша. — Ты, вообще, кем хочешь быть?
— Не знаю. Я ничего не знаю. Ничего не могу придумать.
— Ну, а почему ты решила, что парикмахером быть плохо? — спросила
— А чего же здесь хорошего?
— Вот тебе здорово живешь! Ведь людям-то плохо жить без парикмахеров. Просто невозможно жить без них. Я, например, не могу без тебя жить. Каждому хочется быть красивым. Стриги, брей, делай женщинам прически. Этого тебе мало? Ты ведь единственная на все село. Единственная! Ты нашла свое место, а не понимаешь этого.
Тамара ошеломленно смотрела на учительницу.
— Так что же, выходит, я живу так, как надо? — спросила она.
— Конечно! — Надежда Ивановна, смеясь, обняла ее.
Виктор и Сараев покуривали, попивали квасок и молча слушали.
— Ну, вот — с одной разобрались, — продолжала Надежда Ивановна. — А как у тебя дела, Маша?
— А чего у меня? У меня все в порядке, — откликнулась Маша. — Свиньи мои поросятся, поросята растут и директору на меня не жалуются. Сама я стараюсь свинству не поддаваться. Преодолеваю себя!
Сараев засмеялся и сказал о Маше:
— Она молодец. Настоящая хозяйка на своей ферме. Так меня взяла в оборот, что пришлось мне поднатужиться и оборудовать ей образцовый кормозапарник и транспортерную ленту для навоза.
— Ну, вот и хорошо, вот и хорошо, — улыбалась Надежда Ивановна. — А ты, Галя, как? Обуздала свой трактор? Слушается он тебя?
— Она сейчас ударилась в философию, — Виктор улыбчиво смотрел прямо в глаза Гале. — Мы с ней о добре и зле толкуем.
— Да ну тебя! — отмахнулась Галя.
Но разговор уже повернулся в эту сторону, и Гале все-таки пришлось отвечать на вопрос Виктора:
— Так все-таки что такое доброта, по-твоему?
Галя сразу стала серьезной и даже какой-то хмурой. Надежда Ивановна смотрела на нее с интересом, ждала ответа, и Галя заговорила только из-за нее.
— Я не умею объяснить, — сказала Галя. — В общем, по-моему, добрый человек — это который смотрит на жизнь светло, видит в ней много хорошего, радуется ей и еще — доверяет людям… Ну, я не знаю, как вам сказать об этом! Одним словом, добрый — это значит светлый человек.
— Человек может быть светлым и в то же время бесполезным, — заспорила Маша.
— А ты добрая? — вдруг спросила Галю Надежда Ивановна.
— Нет. Я не добрая, я еще только учусь быть доброй.
— Тут Маша права. Доброта — это прежде всего, пожалуй, дело. Дело, полезное людям, — неторопливо заговорил Сараев. — Хотите, я вам расскажу одну байку о дяде Троше? Жил в нашем селе Никифор Ложкин. И жили переселенцы с Украины. Вот на одной украинке — Оксане — и женился этот самый Никифор. Пожили они ладно с полгода, а потом Никифор начал дурить, попивать. Парень он был видный, с гармошкой не расставался. Стал он на сторону побегивагь, с женой, конечно, пошли нелады. Иногда Никифор и кулаки пускал в ход. Смотрел, смотрел на их жизнь Троша, да однажды ночью возьми и постучись к ним в окошко. Слышит Никифор спросонья, кто-то
Все слушавшие захохотали.
— А Троша давай бог ноги! Он в проулок — Никифор за ним, он по огородам — Никифор за ним. Гонял его, гонял в темноте по деревне, у Троши уже и дух иссяк, ну, думает, сейчас зашибет. Наконец пригнал его Никифор на берег озера. Куда податься? И шмыгнул Троша в камыши, аж по горло залез в воду и затаился. А была осень. Льдинки уже у берегов появлялись. Ну, побегал, побегал Никифор у озера, никого не нашел, да и дунул домой.
И что вы думаете? Ведь наладилась у него жизнь с Оксаной. Присмотрелся Никифор к своей жене и увидел, что может потерять ее. И с тех пор не отходил от нее, ко всем ревновал. Прямо влюбился в нее снова. Только для нее и играл на своей гармошке.
Вот так дядя Троша и делал добро людям. По-своему, конечно, озорно и весело. Но это значения не имеет.
— Забавный, умный старик, — проговорила Надежда Ивановна. — Я еще застала его чудачества, когда приехала сюда учительствовать. Его все считали сказочником. Он, бывало, все рассказывал колхозникам какие-то истории. Что, думаю, за истории он рассказывает? Подсела как-то к его компании и вдруг слышу: дядя Троша «Хаджи Мурата» рассказывает. Вы подумайте! А другой раз «Муму» рассказывал. Он оказался большим любителем книг. Брал их в библиотеке, прочитывал, а потом пересказывал дружкам. А старики считали, что это он сам сочинял всякие истории.
Славно прошел вечер, светло было на душе у Гали, когда она уходила.
— Приходите, девочки, — приглашала Надежда Ивановна, — приходите за книгами и просто так приходите.
— И просто так приходи, — шепнул Виктор Гале и пожал ее локоть в темноте сеней. Галя бросилась в дверь, чуть не упала, запнувшись о порог.
Галя и Виктор боронили недалеко от полевого стана. Высоко сияла луна и светила так ярко, что Гале видны были все дальние березняки и даже ползающий трактор Виктора на другой стороне поля. Впереди и сзади трактора двигались по земле пятна света от фар.
Галя в спортивной куртке, в брюках, в сапожках походила на подростка. Ее небольшие, но сильные, перепачканные солидолом руки уверенно передвигали рычаги. В заднее окошко она видела, как, освещенные луной и фарой, быстро бежали за трактором бороны. Их было двенадцать штук. Зубья борон рыхлили корку, затянувшую зябь, они как бы причесывали землю, оставляя после себя ровное, исчерченное длиннейшими бороздами, красивое поле. Оно было таким ровным, что по нему не хотелось ходить, чтобы не мять его. Бегущие бороны вздрагивали, подпрыгивали и казались живыми существами, которые копошились, упорно рылись в земле, как будто отыскивая что-то зарытое. Над ними поднималась легкая пыль. Вот одна из борон начала прыгать особенно сильно, точно кто-то схватил ее за зубья, и она принялась рваться, дыбиться. Галя заглушила мотор и, захватив палку, выпрыгнула из кабины. Ну, так и есть! Зубья обмотала солома, забил всякий мусор, вот борона и начала скакать и уросить. Галя палкой очистила ее.