Гамаюн – птица сиреневых небес
Шрифт:
– Мама запрещает мне куда-либо идти с незнакомыми людьми, – строго выговариваю я психологине. – Вы разве не знаете элементарных правил безопасности?
Гордо задираю подбородок. Знай наших! Ишь ты, возомнила тут себя птицей дальнего полета. В кафе она меня, благодетельница хренова, приглашает. А то я без нее сходить не могу. И в кафе, и в ресторан, и вообще…
Психологиня снова морщит нос и на секунду прячет лицо в шарф. Я смотрю на нее с подозрением. Она что, смеется надо мной, что ли? Но девушка уже выныривает из шарфа, и ее лицо безмятежно,
– Извини, Ксения, это я, не подумав, предложила. Мне просто показалось, что ты совсем взрослая – как-никак уже среднюю школу оканчиваешь, поэтому и позвала. Но да, ты, разумеется, права, правил безопасности никто не отменял. Извини, не подумала.
– Я уже взрослая, – снова обидевшись, отвечаю я.
Тоже мне ребенка нашла. Да я уже такая взрослая, как вам и не снилось. Да я…
– К тому же я ведь не с неба свалилась, – уговаривает девушка. – Ты меня уже видела в школе. Какие тут могут быть подозрения на мой счет?
– Никаких…
– Тогда лады?
Психологиня в ожидании согласия молчит, чуть наклонив голову. Внимательно присматриваюсь к ее ауре. Нет, точно не обманывает. Когда врут, глядя в глаза, то… Нет, эта точно не врет. Немного расслабляюсь.
– В кафе не пойду. Но поговорить согласна.
– Вот и прекрасно!
Девушка вдруг расплывается такой улыбкой, что я невольно улыбаюсь в ответ. Вот дал же Бог кому-то обаяние и шарм! Честное слово, даже мне захотелось для этой фифы что-нибудь сделать. Представляю, как мужики от нее дуреют. Дуреют, падают к ногам и в штабеля укладываются. Эх, мне бы хоть малую толику таких природных данных.
– Раз в кафе ты не хочешь, пойдем в сквер? От мороженого ты же не будешь отказываться?
– Не буду, – неуверенно киваю я головой. – Но я его сама куплю.
– Как скажешь.
Иду и вспоминаю, сколько мелочи у меня за подкладку запрятано. В нашей семье только так: учет и контроль каждой копейки. Вот и приходится прятать крохи. Хотела сестренке чупа-чупс купить. Ну да ладно. Иногда и на себя, любимую, можно толику тугриков потратить. Главное, чтобы хватило.
Купив мороженое, присаживаемся на спинку скамейки, как школьницы. В сквере малолюдно. Вороны каркают. Вдалеке слышно, как дворники скребут свежевыпавший снег. Кошусь на психологиню, поедающую мороженое. Вот как ей удается его так эстетично вкушать? Я, что бы ни ела, непременно обтявкаюсь по уши. Из-за того, что отвлеклась, еле успеваю в последний момент поймать языком вытекающую из дырки внизу струйку мороженого и шумно всасываю. От стыда вжимаю голову в плечи. Однако психологиня даже ухом не ведет.
– Ксюш, а ты секреты хранить умеешь? – вдруг спрашивает она тихим голосом.
Застываю с приоткрытым ртом. Смотрю на нее. Похоже, серьезно говорит. Киваю и задеваю мороженое в стаканчике. Торопливо отворачиваюсь и вытираю кончик носа. Краснею.
– Ты знаешь, – доверительным тоном продолжает вещать психологиня, не глядя на меня, – мы ведь к вам в город не для тестов приехали.
– А зачем?
– Понимаешь,
– Какая работа?
– Работа у меня такая, о которой на каждом углу трубить нельзя, – строго замечает психологиня и наконец поворачивает лицо ко мне.
Вот тебе и поворот сюжета! Сейчас-сейчас! Знаю! Она скажет, что она на секретном задании и шпионов ловит. А один шпион в нашу школу затесался. И она не может его поймать без моей помощи. Yes, yes, yes! Горячая волна воодушевления поднимается и затапливает меня. Разумеется, я не откажусь помочь. Я его разоблачу, ох как разоблачу! Вы же тут все просто так, а я… Я – Ксения Гладышева. И потом меня наградят! Прямо перед школой награду вручат. Какая школа?! Меня в Кремль пригласят, и там сам прези…
– Ну так что, обещаешь все в тайне сохранить? – глядит на меня испытывающе.
Отвечаю преданным взглядом.
– Конечно. Вам подписку о неразглашении подписать?
– Зачем? Мне и твоего честного слова достаточно.
– Да я… Я никому! Клянусь здоровьем… отца, – вовремя вспоминаю я жертву семейного остракизма. А что? Даже если и проговорюсь потом, отцу уже терять нечего. Ему после материнского проклятья и так свой век с повышенным холестерином доживать. Пусть радуется, если проклятье на простату не перекинется.
– Верю, что не выдашь, – с улыбкой говорит разведчица, и я уже начинаю всерьез размышлять над вопросом, что бы такое приличное надеть на прием в Кремль. В голову приходит разве что только бабушкино парадное платье, которое она отложила для своих похорон. Колеблюсь буквально секунду и с сожалением отметаю этот вариант.
– Так что делать-то надо?
– Тебе? А почему ты решила, что тебе надо что-то делать? – девушка смотрит на меня, и я ясно вижу, как ее губы подрагивают, готовые вот-вот изогнуться в улыбке.
Вот тебе раз! А я уже и дырку себе для ордена провертела.
– Так зачем вы меня позвали? Разговоры разговаривать? – надуваюсь я.
– Ага, – бессовестно соглашается девушка. – Я тебе одну историю рассказать хотела. Послушать не откажешься?
Молча киваю головой. Вот так всегда. И в кафе не отвела, и мороженое за свой счет пришлось покупать, а теперь еще и всероссийская слава с пожизненным бесплатным проездом на городском транспорте мимо меня просвистели. Се ля ви. Ну ладно, ладно, вещайте, истории я люблю слушать. Вешайте ваши макаронные изделия, благо уши-то у меня большие и развесистые.
– Работа у нас с напарником необычная, – снова начинает девушка. – Есть такие люди, которые разбираются со странностями всякими.
– Со странностями? – морщу лоб.
– Да, ведь ты не можешь не согласиться, что не все в нашей жизни так просто и очевидно, как описывают в учебниках. Есть уйма вещей, которые лежат за пределами линейных закономерностей. И ладно бы они там лежали и никого не беспокоили. А они таки иногда беспокоят. Людей беспокоят. Пошаливать порой начинают. И всерьез так.