Гамбит некроманта
Шрифт:
— Летом?
— Тебе выдам вентилятор и посажу под кондиционером, сам устроюсь поближе к огню — так устроит?
Поддержка рыцаря сильно радовала и не только из-за восстановления температурного баланса. От одной только мысли сколько еще тащиться по особняку, который мог бы быть и поменьше, Некру становилось дурно, а Роман, пожалуй, если совсем станет невмоготу, и на собственном горбу дотащит.
— Да меня и так все устраивает, — признался тот, — кроме твоих попыток самоубиться.
— Привыкай, — посоветовал Некр: — Свобода — первейшая ценность. По крайней мере, в Гильдии именно так. Она не ограничивается лишь передвижениями
— Только не говори, будто вечная жизнь тебе приелась.
— Нет. Жить мне нравится. Но и сидеть сиднем там, где считаю нужным рисковать, в том числе и жизнью, я не стану. Тебе придется это понять и принять, а не закатывать сцены всякий раз, почувствовав неладное.
— А ты сам?..
— Я тебя вытянул! И имел право возмущаться!
Роман фыркнул.
— В Ордене чуть-чуть иначе, — сказал он.
— И не чуть! — поправил Некр. — Но ты учти то, что мой образ жизни до отвращения постоянен. Я очень часто восхожу на погосты и ложусь под клинки тех, кто мнит себя палачами. И все еще существую в подлунном мире. Просто ты, поскольку больше внимания уделял собственным подвигам, нежели моей скромной персоне, не обо всем даже слышал и ощущал гораздо меньше, чем нынче.
Лифт все никак не хотел приходить. Некр извелся от желания облокотиться еще и на стену, но стоически терпел, уступая и так уязвленной гордости. Наконец створки подались в стороны, пропуская в зеркальный закуток, из которого на Некра глядело совсем уж измученное отражение.
— Словно только-только из фашистского плена или с допроса инквизитора… — проворчал он, оценивая бледное, осунувшееся лицо, запавшие глаза с тенями под ними, ввалившиеся щеки. Некогда безупречный костюм превратился в тряпку, хотя, казалось бы, ни с кем не дрался, лишь единожды упал в обморок, укушенный пусть и некромантическим созданием, но ежом! Еще тот повод для анекдота — главу Гильдии одолел еж — да вот только хохмить не тянет.
— Лукавишь.
— Угу, — легко согласился Некр.
Не был он никогда на настоящем допросе в качестве подозреваемого в колдовстве. Он сам являлся той еще грозой для злых ведьм, известной фигурой, наследившей в политике Испании гораздо сильнее, нежели следовало, наверняка проклинаемой в веках и осуждаемой современными гуманистами. Да и в плен с применением настоящих пыток и зверств судьба его не забрасывала, поскольку справиться с людьми труда не составляло, да и со сверхами — тоже. Найдись же некто столь же могущественный, скорее убил его сразу и чисто на всякий случай. К добру или к худу, но могущественных магов пленяют лишь в двух случаях: исключительной надобности в их услугах или из мести. Первое случалось, но вели себя с ним пленители более чем доброжелательно и очень вежливо, а второго не происходило еще никогда… почти никогда, но с Некра живого кожу не срезали.
— Оно хотя бы того стоило? — спросил Роман, когда пауза слишком уж затянулась. — Или ты решил проучить именно меня?
— Скорее, я воззвал к твоей совести и не позволил мешаться под ногами, — саркастично хмыкнув, заметил Некр. Кабина остановилась, раскрыв «пасть» в полутемный коридор.
Освещение притушили отнюдь не из-за глубокой ночи: некроманты именно в темное время суток и предпочитали работать, просто
— Некр… ты…
— Прикажешь тебе врать?! — удивился тот.
Роман покачал головой.
— Тогда принимай правду в неприглядном виде, как есть. Зная, что ты наверняка запишешь меня в принцессы в беде и станешь действовать в духе стукнутого головой об скалу рыцаря в шлеме и без мозгов, привыкшего защищать и ограждать, я сгустил краски несколько сильнее, чем следовало. Хотя… нет, я все еще зол на то, что ты едва не учудил.
— Короче, вывел из игры для моего же блага.
— Нашего общего! — уточнил Некр.
— Я мог отговорить.
— И допустил бы сильнейшую глупость!
Они шли по коридору медленно, громко переругиваясь, однако Некр нисколько не опасался быть подслушанным. На этаже никого не было, а слух у некромантов не столь чуткий, как у метаморфов, способных и из подвала расслышать, о чем шепотом переговариваются на чердаке. Роман перехватил удобнее, зафиксировав плечо и торс, позволил висеть на себе всем весом.
— Почему? — он аж остановился, столь оказалось сильно возмущение.
— Наконец-то верный вопрос, — вздохнул Некр. — Сейчас отвечу, только давай все же пойдем дальше. Насколько помню, ты терпеть не можешь кого-нибудь таскать. А я, в свою очередь, ненавижу, когда на руках носят меня. Чай, не та самая принцесса.
— Да уж… — проворчал Роман. — Ты ведь теперь не боец по меньшей мере неделю.
— Три дня. Не нужно принижать мои способности.
— Все равно. Наверняка ведь где-нибудь да вспыхнет.
— Наверняка, — согласился Некр. — Даже не вспыхнет, а рванет. Возможно, я проиграю, но… сегодняшний разговор того стоил. Не вот это все, мной учиненное, — уточнил он, когда Роман снова намеревался возразить. — То — лишь ширма, декорации, актерство — сколь угодно плохое. Поначалу я действовал именно так, как распланировал враг. Но смысл имеет произошедшее после.
Роман кивнул; повинуясь жесту, остановился напротив нужной двери, та оказалась не заперта. Не находись Некр рядом, не открылась бы, конечно, но рыцарь пока не знал о подобных тонкостях. В лицо пахнуло легкой полынной горечью, ароматами свежезаваренного кофе и спелыми гранатами с легкими нотами корицы и апельсина.
— Дом… милый дом, — протянул Некр, ковыляя быстрее; забрался в кресло с ногами, согласно кивнул, когда Роман потянулся за дровами и разжег камин миниатюрной молнией, вызванной щелчком пальцев. Оставайся он в Ордене, непременно отправился за коробком спичек или зажигалкой. Рыцари считали зазорным пользоваться силами в обиходе и то, что Роман легко отбросил их правила, дорогого стоило. По крайней мере, Некр оценил.
В дверь пару раз стукнули — подмастерье принес поднос с вином и нехитрыми закусками. В чем Дерку действительно не находилось равных — предусмотрительности и внимательности к мелочам.
— Расскажи.
— Молодец, — похвалил Некр, нисколько не язвительно. — Быстро справился с разочарованием от моей сволочной природы.
— Я благополучно перебесился после возращения к жизни, когда ты вначале вытащил меня из небытия, а потом кинул в новую жизнь, будто щенка с моста: авось выплывет.