Ганфайтер. Дилогия
Шрифт:
– Марта Вайсс, начальник станции «Беллинсгаузен», – представилась она, протягивая Брауну узкую ладошку, и Сихали не потянуло галантно приложиться к ней – он пожал изящную конечность.
– Отец Иоанн, – пророкотал поп. – Нелучшее время выпало нам, дабы принять высокого гостя…
– Обойдёмся без церемоний, батюшка, тем более я в отпуске, – усмехнулся Тимофей и пристально оглядел беллинсгаузенцев. – Враг напал на вас, а пострадали и мы. А, не о том я… В общем, так. Речей толкать не буду – времени нет. Скажу одно – ТОЗО не бросит АЗО. Я тут слыхал разговоры о прущей на нас силище. Ничего, как припрётся, так мы
С этими словами Сихали развернулся и пошагал, не оборачиваясь, не уговаривая, не доказывая, что путь сопротивления – это единственно достойная, а стало быть, и единственно допустимая стезя.
Ропот в толпе усилился, переходя в галдёж. Шурики тоже повернулись и пошли за генруком, демонстративно закинув на плечи трофейные лучевики.
– Орутто как… – проворчал ТугаринЗмей. – Чисто пингвины…
– Думаете, антаркты пойдут за вами? – спросил Помаутук.
– Не пойдут, и не надо, – холодно ответил Сихали. – Обойдёмся.
– Пойдут, – сказал Купри. – Трусы и слабаки в АЗО не уживаются, им тут холодно.
– Нет, я не то чтобы сомневаюсь, – стал оправдываться чаплан, – просто… Понимаете, обычно народ и сам встаёт на защиту своей родины, его понукать не надо. Но народ ли антаркты? Мы съехались сюда со всей планеты, и только дети наши ощущают связь с землёю Антарктиды, но они малы…
– Кровь и почва? – усмехнулся Браун.
– Да! – развёл руками Помаутук. – Эту древнюю тягу никто пока не отменял.
– Не в том беда, что дети малы, – озабоченно вздохнул Сегаль. – Силёнок у нас маловато, вот где горе… Слыхали про два ледокола? Ерунда, конечно, у нас этих ледоколов с десяток наберётся… Один только электроход, все остальные – атомоходы. Но не крейсера же…
– Подумаешь! – фыркнул Тимофей. – У нас, потвоему, лучше? Одна боевая атомарина на всё ТОЗО! Плюс плавбазы, плюс рейсовые субмарины, плюс СПБ… Вот и весь флот!
– И с этими силами вы надеетесь победить? – спросил чаплан недоверчиво.
– Мы не надеемся, пастор, – усмехнулся Сихали. – Мы уверены.
На самомто деле он не был так уж убеждён в победе, но разве можно показывать свои сомнения в роковые минуты? Вождь, он на то и вождь, чтоб вести вперёд, а не топтаться на месте, размышляя, идти али обождать…
Помаутук только головой покачал.
– Ах, как не вовремя эта дурацкая война! – скривился он и сменил тон, облизнув губы: – Я не настаиваю, но… Может, всётаки попробовать поискать Вальхаллу? Вход туда скрыт под водою и вряд ли глубже сотни метров – старинные подлодки обычно опускались метров на пятьдесят. Вы же океанцы, что для вас такая глубина? А уж если мы овладеем гипноиндуктором, то разом победим все флоты противника! Просто прикажем сдаться в плен, и всё!
– Звучит заманчиво, – хмыкнул Тимофей. – Мы обязательно доковыряемся до Вальхаллы, пастор, только не сейчас. Я же говорил уже – «Новолазаревская», «Молодёжная» и «Мирный» заняты Международными войсками.
– Ясно, – кротко сказал Джунакуаат Помаутук. – Я подожду.
Четверть часа спустя на Новый аэродром прибыли две сотни добровольцев под командованием Марты и отца Иоанна. Половина из них пришла без оружия, но была полна решимости добыть «то, из чего стреляют», в бою. В поход собрались полярники и с «Беллинсгаузена», и с соседних станций – русские, чилийцы, аргентинцы, уругвайцы, китайцы, поляки, бразильцы, эквадорцы, перуанцы, американцы, немцы. Ныне все они являлись антарктами, ополчившимися против Большого Мира. Кто с однопотоковым бластером шёл партизанить, кто с полуавтоматическим охотничьим карабином, кто и вовсе с электрорезаком.
– Не надо было нас доводить, – пыжилась Вайсс, – тогда б не вывели бы!
– Кто нашу дверь пинком откроет, – хорохорились антаркты, – тот пинка и получит!
– Чада мои, – возгремел архиерейский бас отца Иоанна, – не убоимся!
– По машинам! – разнеслась команда.
Кроме «Голубой кометы», на взлётном поле стояла ещё пара турболётов и большой шестикрылый птеробус.
– Грузимся! – дал отмашку Сихали.
Добровольцы грузной трусцою поспешили к откинутым трапам.
– Эй! – разнёсся вдруг заполошный крик. – Глядите! Налёт!
Браун обернулся в сторону моря. Оттуда приближались два флаерадископлана. Покружив над станцией Беллинсгаузен, один из них заложил крутой вираж и понёсся обратно, вставая на ребро, а другой заинтересовался копошением на аэродроме. Тимофей облизал пересохшие губы. «Замечательно…»
– Шурики! – рявкнул он. – Сегаль! Купри! Илья!
Димдимыч сперва подрастерялся, но быстро смекнул, чего от него хотят, когда ТугаринЗмей вскинул свой «Биденхандер». Флаер долетел до взлётного поля и решил, видно, попугать антарктов, погонять «пингвинов» – двояковыпуклый диск, белый сверху, синий снизу, вошёл в крутое пике, с глухим свистящим рокотом падая на аэродром.
– Целимся по вздутию боевого поста, – быстро проговорил Браун и крикнул: – Огонь!
Шесть ампул разорвали полусферучехол стационарного биопарализатора. Вздутие вывернулось наружу, раскрываясь огненным цветком, прыская метёлочками искр и рдеющих брызг.
Флаер сотрясся, переворачиваясь днищем вперёд, тормозя и закрывая люверсы турбин. Но залп был удачен – плазма повредила один из двигателей, скрытый как раз под боевым постом, и теперь за флаером тянулся бледный шлейф дыма.
С трудом выровнявшись, боевая машина потянула к океану, да, видно, не судьба была – внезапно на днище вспух волдырь и лопнул, разбрызгивая ошмётки пластброни. Флаер закувыркался в одну сторону, спасательная капсула – в другую.
– Пленных не брать! – хохотнул Сегаль.
– Пущай поплавает, – мстительно сказал Белый.
– Авось касатка скушает, и тогда… – пожелал Рыжий.
А уж добровольцы просто выли от восторга, прыгая как дети и хлопая со всей дури по гулким спинам друзей да соседей.
– Сбили! – орали одни.
– На хрен! – уточняли другие.
– Урраа! – не находили слов третьи.
С улыбкой оглядев свою маленькую армию, одержавшую первую победу, Сихали повторил приказ:
– По машинам!