Гангстеры
Шрифт:
Янсен по-прежнему молчал.
— Понятно? — повторил Конни. — Через час!
— О чем ты? — спросил Янсен.
— Еще раз повторить?
— Нет, я слышу, но не понимаю…
— Прекрати.
Янсен прекрасно слышал каждое слово, но не понимал смысла.
— Твоя дочь? — переспросил он. — Что с ней?
— Ты знаешь.
— Нет, — ответил Янсен. — Я даже не знал, что у тебя есть дочь.
— Тогда передай своим дружкам, — произнес Конни, — что если она не появится
— Конни, — сказал Янсен. — Здесь что-то не так… Мне кажется, у тебя проблемы…
Конни сделал еще один глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки. Янсен прав. Здесь что-то не так. Конни ожидал другой реакции.
— Я и подумать не мог, — сказал он, — что вы такие подлецы…
— Конни, — снова начал Янсен, — ты разыскиваешь свою дочь?
— Для тебя это новость? Может быть, ты не так хорошо осведомлен, а только делаешь вид. Да, моя дочь пропала, и у меня есть причины думать, что твои друзья хотят таким образом что-то мне сообщить.
— Конни… В сознании Янсена начала вырисовываться картина, но сведений по-прежнему было недостаточно. — Расскажи, что произошло.
— Для этого я и звоню — чтобы ты рассказал мне.
— Я почти ничего не понимаю, — сказал Янсен.
— Может быть, и не надо понимать. Я просил тебя передать кое-что дружкам. Можешь даже сказать, что адрес они получат бесплатно, если дочь окажется здесь в течение часа.
Все это застало бестолкового Янсена врасплох, но ему потребовалась лишь пара секунд, чтобы осознать новый шанс. Это неожиданное предложение нельзя было упустить.
— Хорошо, — сказал он. — Я передам.
Конни был готов к чему угодно, но только не к этому. Он сидел за столом, спрятав лицо в ладони, и пытался продумать, вспомнить разговор от первого до последнего слова — каждую паузу, каждый выдох на другом конце провода, — пытаясь открыть тайный смысл. Но тщетно. Может быть, Янсен учился на курсах актерского мастерства, о которых говорил Иннокентий, а может быть, и в самом деле не был осведомлен. Может быть, он был мальчиком на побегушках, который хотел выслужиться, а когда его вклад не дал результатов, начальство выбрало другой путь. Через дочь Конни.
— Какой адрес? — спросила жена. Конни поднял руку, требуя тишины — ему нужно было подумать. — Господи, боже, — сказала она, — о чем вообще речь?!
— Все… Все будет в порядке.
Слова прозвучали неубедительно. Не в силах больше сидеть за столом, Конни отправился на кухню, выпил, отыскал старую пачку засохших сигарет, закурил. Жена следовала за ним взглядом:
— В порядке? — переспросила она.
— Спокойно, — произнес Конни. — У меня есть адрес, который им нужен. Они пытались раздобыть его всеми возможными
— Кто они? Если это не Янсен?
— Не знаю, — повторил он. — Госбезопасность…
— Им нужен адрес, который есть у тебя? Чей адрес?
— Вот именно… — отозвался Кони. — Чей?
Он мог сказать: адрес умирающего человека, похожего на портрет работы Фрэнсиса Бэкона, человека, который проглотил ключ, завернутый в ломтик вяленой говядины, — ключ от банковского сейфа, в котором спрятан документ…
— От квартиры, — сказал он. — Квартиры, где происходит то, о чем не должны знать ни ты, ни я.
— Ясно… — произнесла Анита. — Тогда отдай его… Значит, ты думаешь, эти люди похитили Камиллу?
— А что мне еще думать?
— Но что если… что если…
— Если что?
Жена опустилась на неудобный диван. Она побледнела:
— Это невозможно… Она, должно быть, у кого-то дома…
— У кого?
— У кого угодно.
— У кого угодно? — Конни был непреклонен. — Думай, что хочешь, но я уверен. Я видел, что они делают с людьми. Они не гнушаются никакими средствами.
— Как и ты. Раз ты подвергаешь своих близких такому риску.
— Послушай, — сказал он. — Я и подумать не мог, что они способны на такое…
— Вот как, — усмехнулась Анита. — А вообще ты много думаешь… если ты все это знал — мог бы сказать!
— Именно этого я и не хотел… чтобы вы узнали. И они это поняли.
— Значит, ты всерьез думаешь, что какая-то служба госбезопасности забрала твою дочь и держит ее под замком?.. И ждет, что ты с ними свяжешься?
— Ну, думаю… — отозвался Конни. — Ты пришла, ты в истерике — Камилла исчезла…
— Я этого не говорила, — сказала Анита. — Это ты сказал, что она «исчезла».
— Но ты имела это в виду.
— Нет, не имела. Я пришла сюда, потому что беспокоюсь. Куда мне еще было идти?
Конни похолодел:
— Какого черта… ты придумала…
— Нет, нет. Не придумала… — Теперь настал ее черед плакать. Некоторое время Конни смотрел на жену, затем сел на диван рядом с ней и обнял, укачивая, как ребенка.
— А как дела у него? — спросил Конни. — У Густава?
— Он ждет внизу. Он… в отчаянии.
— Раскаивается?
— Очень.
Конни подошел к эркеру, открыл окно, выглянул, перегнувшись через подоконник, и увидел Густава, сидящего на стуле у входа в кафе в неудобной позе. Он беспокойно притоптывал ногой и смотрел на часы.
— Кажется, он нервничает, — сказал Конни.
— Конни, — спросила Анита, — что ты делаешь?
— Жду, — ответил тот, — жду контакта.