Ганс Бессмертный
Шрифт:
– Надо за жезлами охотиться, – сжал руки в кулаки Евпатий, – это вернее. Вернёмся на Алатырь, старшина? – и посмотрел прямо в лицо предводителю.
Но остальные богатыри осторожно подняли крышку, и положили на чистое место. От спящей отчётливо пахло жасмином. Эльга была очень красива, с белыми волосами, украшена золотом, платье также было золотым. Только лицо Мёртвой Царевны было ослепительно бледным, а губы – синими.
– У Альмы губы тоже синие, – прошептал Яромир, – буду первым…
– Мы
Витязь склонился к гробу, и прижался губами к синим губам ведьмы. Ледяной холод ожёг его тело, и он упал рядом, на каменный пол. Словно он видел долгий сон… Шестеро Царевен, и юноша, совсем молодой, с белым до синевы лицом, с пепельными волосами, в совершенно невозможном наряде, скрепляет союз поцелуем, и Эльга распахивает свои льдистые глаза…
Когда очнулся, его бил озноб, и рядом так же лежали рядом и его соратники, все девять, один на другом. Страшно тряслись руки, он промёрз до костей. Со стоном открыл глаза Витень, и за руки поднимал ожившего Салита с пола.
– Что это было?
– Мы умерли, Яромир. Но умереть мы не можем. Лежали здесь три дня, – объяснил, отряхивая штаны, Салит, – давайте, гроб закроем. Вы видели, кого она ждёт…
– Есть же предсказанье… Ему должно быть двадцать лет.
– И как его зовут? – съязвил Евпатий.
– Все знают, и ты знаешь, Коловрат.
Коловрат, как видно, был растревожен происшедшим больше других. Воин, казалось, был просто похож на азартного игрока.
– Мёд здесь оставим. Когда Царевна проснётся, узнает, что мы приходили. Салит, напиши о нас.
Кормщик усмехнулся, и стал кинжалом выводить по липовому дереву руны, а затем промазал знаки чёрной пылью.
Так и уходили из пределов царевны витязи, не солоно похлебавши. Мимо них прошли и мертвецы, не обратив внимания, словно богатыри были мшистыми валунами на пшеничном поле. Яромиру казалось, что их недвижимые лица улыбаются, что даже Мёртвые смеются над ними. Витязь поднял голову, подставив лицо под холодные капли. Дождь здесь так и не переставал, казалось, капал даже за пазуху.
– Старшина, плывём на Алатырь, добудем жезлы. У них они, у Прях, у Вечных отшельниц. Уговорим, умолим.
– Пойдём, Евпатий, лодья ждёт, возвратимся. Надо идти в Гандвик.
– Ни с чем, старшина? – уже зло говорил богатырь.
– Ты дал клятву повиноваться, воин. Своей кровью.
Ладья ждала их на берегу, и витязи вытащили на руках лёгкое судёнышко. Евпатий без конца оглядывался на остров, исчезающий в тумане, и наконец, повесил голову в отчаяньи.
Они шли целый день, и показался Алатырь. Евпатий встал, и осторожно ступая по качающимся скамьям лодьи, подошёл к старшине.
– Прошу тебя, Витень… Мы добудем жезлы и победим, – прошептал Коловрат.
– Худо,
– Витень, прошу…
– Ты дал клятву, витязь, – уже свирепо кричал предводитель.
– Я всё сделаю сам! – крикнул Евпатий, и бросился в воду.
Зимняя одежда, сапоги и заплечный мешок потянули безумца в холодную пучину, да он и не пытался плыть, а лишь отдался на волю волн. Лишь струйка пузырьков показалась и исчезла слабым следом пропавшего человека.
– Проклятье!– вырвалось у Тиудемира.
– Он утонул! – крикнул Яромир.
– Коловрат подумал верно. Его тело вынесет на Алатырь, он воскреснет… А что дальше будет – как боги решат, – тихо говорил Витень.
Новая битва
– Так что спит Эльга, а с ней и Семеро волхвов, а стерегут остров Мертвецы, – рассказывал витязь, – Евпатий бросился в море, решил уйти и искать жезлы.
– Уже двести лет в поисках Жезлов Силы Коловрат, может, и сгинул где, – ответил Славомир , – нас же ожидает сегодня битва, славные витязи.
На следующий день вышли на бой ополченцы Руяны, стеной, но лишь в шесть щитов глубиной. За ними стоял ряд телег, что бы укрепить строй. За воинами выстроились гудошники и рожечники. готовясь тоже дать бой. За правым флангом встала дружина Святовита. И витязи, и простые воины выпили по два кубка снадобья Эллы.
На правом фланге встали саксы, в центре вражьего войска – даны, а с левого фланга заставили встать ободритов. Король Вальдемар обходил крестоносное воинство, подбадривая ярлов и баронов.
– Вальдемар, если выйдет Святовитова дружина, мои воин просто бросят оружие, они не станут драться, – предупредил Казимир.
– Я их казню, князь.
– Тогда казни сейчас, и меня с ними, – прогудел князь ободритов.
– Зачем же горячиться? – вмещался Марио Кастелли, епископ и папский легат, – я встану в рядах, и буду благословлять воинов, ограждая из от колдовства славянских демонов.
– Экселенц, не думаю, что поможет, – тихо сказал Вальдемар, – я и сам не хотел идти в поход. Лучше бы его Святейшество придумал бы что-нибудь, как тогда, когда обратил венгров.
– Что он мог придумать? – не понял епископ.
– Мудрость Вечного города безмерна. – подсластил горечь слов датчанин.
– Прибыслав получил всё, что захотел. Славомиру я предлагал стать епископом, и право не распускать дружину, – чуть не кричал римлянин,– что ему ещё? – и он простирал руки к небу, – десятина должна была остаться у него, вместо Святовита была бы церковь Святого Вита. Нет, он заявил, что они ждут Избранника и Мёртвая Царевна нас покарает! – епископ нервно засмеялся, и обвёл взглядом князей и короля.