Гарант мира для высшей расы

Герас Татьяна

Всё остальное время жизни ранее занимала стратегия и сами битвы — мой личный способ спасения от пустоты. Ведь каждый борется с одиночеством и своими демонами как может.

Сейчас же происходило нечто непривычное: словно мир сужался в одну точку, приковывая всё моё внимание лишь к ней.

К той, которую я почувствовал раньше, чем увидел.

Разворачиваюсь к проходу вслед за сыном и мгновенно нахожу княжну глазами. Подмечаю каждую черточку на лице, каждую эмоцию, что она пытается скрыть от окружающих. Вижу ее всю, вплоть до малейшей складки на пастельном платье, строгом, но идеально подчеркивающим достоинства фигуры, будто теперь мой, внутренне мурлыкающий от ее прихода зверь, пытается впитать манящий

образ.

Это, черт возьми, глупо… Но, так приятно! Словно дорвался до воды в знойный день и никак не можешь утолить жажду, захлебываясь от удовольствия.

Ее ведет под руку Алекс, но я не смотрю на брата. Пусть ещё пару часов подержит мою Лари за руку — за это, пожалуй, я ему все же не оторву его конечности. Но вот после пускай соблюдает дистанцию — моей девочки касаться буду только я! О да, мой тигр со мной согласен на все сто, и этот старый пошляк уже подкидывает варианты, как и в какой последовательности мы с ним будем к ней прикасаться. Терпи, усатый, она нас ещё не приняла, да и с врагами надобно разобраться вначале.

Ох, демоны меня подери, как же оказывается страшно проиграть именно в этой битве! Ведь тебе до замирающей в жилах крови необходимо знать, чтоОнатебя примет!

Мы встречаемся глазами и я буквально проваливаюсь в ее темные омуты. Светлейшая Элариэль Савенаж внезапно сбивается с шага, словно спотыкается о мой взгляд, по изящным бледным скулам разливается румянец, а коралловые губы дергаются словно сдерживают восклицание.

Склоняю голову в приветствии и ее точеные пальчики робко сжимают материал платья, чтобы сделать ответный поклон, но глаза неотрывно смотрят на меня. Нет,в меня,словно ищут ответа в отныне принадлежащей ей душе.

Моя!Я это понимаю без слов. И Лари безусловно это тоже почувствовала. И видят все боги Кантии, я заставлю ее это признать вслух. Потому что мы нужны друг другу. Не знаю, как для неё, но мой мир больше не заиграет красками, если из него исчезнет этот свет. Свет моей единственной!

Тигр требует забрать свою женщину и я с трудом удерживаюсь на месте. Конечно, усатый, она должна быть рядом. Всегда. Но придется ещё потерпеть…

И вовремя, потому что откуда-то сбоку появляется фигура в храмовом одеянии. Конечно же, брат Альд не оставит в покое Светлейшую. Он что-то почуял, этот служитель Источника, и не отпустит так просто свою жертву. Жрец останавливается перед Элариэль с Алексом и говорит о чем-то тихо, протягивая княжне руку. Второй наследник недоволен, но возразить ему нечего. Мою эльфийку вежливо ведут к нам поближе, останавливаясь на самом почетном месте, где принято находиться только самым близким членам королевской семьи Данов и самому Верховному Жрецу.

Слышу удивленные и даже возмущенные перешептывания, ползущие волной по залу. Это немыслимо — дочь эльфийского народа приравняли к роду Первых по статусу! Черт возьми, что происходит? Мне просто необходимо это понять. И вообще, с какого перепугу эти святоши, что никогда не лезли в мирские дела, вдруг так активизировались?

Я уже собрался подойти и задать вопрос служителю Храма, но герольды подали сигнал и все поспешно замолкли, заняв свои места вдоль прохода.

— Его Величество Шеар Дан! — провозгласил зычным голосом неизменный распорядитель лорд Бакер, — Милостью Источника и волею Первых, король великой Лигерии. Да прибудет с ним благословение предков!

Дядя появился, как и поутру в Храме, в тех же белых с золотом одеждах. Венец с крупным изумрудом — символ высшей власти в стране, украшал его чело. Он шел к трону безупречно выверенными движениями, благосклонно взирая на склоняющихся перед признанной силой подданными. Шеару и вправду было чем гордиться: за время его правления страна приросла землями, народ стал

жить ещё лучше. Даже подати кое-где уменьшились, давая послабления и поддерживая экономику. И если не брать в расчет потери в бесконечных войнах, и вот такие досадные вещи как подпольное рабство в свободной стране, то правление дяди можно было бы назвать идеальным. Ну да, если бы не некоторые нюансы… И народ его любит. Тут стоит быть объективным: как правитель и политик, он намного больше подходил на место короля, чем мой отец. Того, в принципе, как считалось, волновал только его любимый флот. Как выясняется, что не только он…

Шеар достиг трона, что стоял как и положено на возвышении, возле которого и находились самые приближенные к власти, в том числе и мы с сыном. Он развел руки в стороны, открытыми ладонями вверх, и не торопясь, жестом позволил выпрямиться всем присутствующим, а сам опустился на сидение, кладя сильные руки на подлокотники, невольно (или намеренно?) демонстрируя родовые перстни, что отбрасывали блики света от крупных камней в оправе.

— Подданные Лигерии и приглашенные гости, — в наступившей тишине голос Шеара слышался особенно четко. К тому же акустика в зале была продумана на славу, — Мы собрались сегодня по радостному поводу. Нынче в День Воина мы славим наших доблестных предков, вспоминаем их подвиги и по традиции представляем новое поколение лигерийцев, чей священный долг продолжить великие дела наших пращуров, что не щадили своих сил ради родины, а порой и теряли жизни!

Дядя говорил ещё много: о долге, самопожертвовании, чести… Ничего из того, чего бы не слышали эти стены каждый год. Я наблюдал и за ним, и за тем как что-то тихо шепчет моей бледной и растерянной княжне этот демонов жрец, а ещё успевал незаметно коснуться предплечья Дарелла, давая почувствовать, что рядом и поддерживаю сына.

А дальше шла своим чередом церемония представления юных оборотней. Один за другим они выходили в центр зала, ведомые своим отцом или старшим в роду, коль родителя не имелось по той или иной причине. Мальчишки почти все рослые, одетые в мундиры своих цветов, гордо держали прямыми спины, пусть у некоторых и явственно подрагивали пальцы рук, а порой и тряслись колени. Родственник, поклонившись Шеару, оставлял отпрыска на виду у всего двора, а после лорд Бакер уже объявлял следующего, пока последним не остался только Дарелл.

— И в завершении, герцог Тайгер Рин, представляет своего сына и наследника, лорда Дарелла Рина.

— Идем, сын, ты сможешь, — шепчу и встаю рядом.

Дар выпрямляется насколько может и делает уверенный шаг в сторону, чтобы оказаться напротив трона. Мы стоим близко, но и эти шаги у всех на виду не легки. Выходим вперед, я отвешиваю поклон королю, как и сын. Выпрямляюсь и отхожу на свое место, продолжая наблюдать.

— Клянусь не опорочить чести предков и верно служить Лигерии, — слова первой клятвы произнесены.

Сейчас Шеар ответит ему, как и прочим, но мой чуткий слух, как несомненно и многих, четко уловил издевательское замечание кого-то из мальчишек.

— Интересно, как этому калеке удастся сдержать клятву?

Дарелл даже не вздрогнул, продолжая в упор смотреть на своего двоюродного деда.

— Лигерия приветствует тебя, лорд Дарелл Рин, — спокойно заканчивает церемонию Шеар, благосклонно склоняя голову.

Дар вновь отвешивает поклон и разворачивается, чтобы встать рядом с остальными юношами. Он делает пару шагов, когда особо нахальный юнец, явно подзуженный товарищами, резко выставляет вперед ногу, ставя подножку. Вот только злорадное предвкушение сменяется маской боли, поскольку никто не ожидал такой стремительной реакции от увечного калеки. Дарелл не только не споткнулся, но и успел пригвоздить ногу мелкого пакостника к полу тростью, лихо перешагнув через эту преграду и небрежно бросив очень тихо, но те кто хотел услышали: