Гардемарин Ее Величества. Идентификация

Пылаев Валерий

Ситуация выглядела бы забавнее некуда… не будь она настолько поганой. Я валялся на холодных бетонных квадратиках, пытаясь собраться с силами, а Одаренный – между прочим, не ниже шестого ранга – готовился раскатать меня в блин.

Так себе комедия.

– Григорий Ефимович передает вам горячий привет.

Коротышка криво усмехнулся. Воздух вокруг его руки затрепетал и потянулся вверх, обретая форму длинного и чуть изогнутого лезвия. Интересно, это старший Распутин велел прикончить меня тем же способом, что я казнил его кровиночку, или просто так совпало?

– Не трудись,

мы с ним еще сами встретимся, – прохрипел я. – Сына убил, внука убил, и до него доберусь.

Одаренный сверкнул глазами, шагнул вперед, замахнулся…

– Владимир!

Испуганный вскрик Алены прозвучал неожиданно – пожалуй, для нас обоих. Коротышка отвлекся всего на миг… Но мне хватило.

Подхватив Даром стоящий позади мусорный контейнер, я изо всех оставшихся сил швырнул его вперед. Посланник Распутина обернулся за миг до того, как металлическая громадина, разогнанная до скорости спортивного болида, впечаталась в него. Неуклюже взмахнул Саблей, пытаясь отвести удар… и с грохотом свалился, исчезая под грудой пустых бутылок, пакетов и скомканных бумажек.

Я вскочил, метнулся вперед, на ходу подбирая автомат, дернул затвор, и, когда коротышка отбросил контейнер, уже стоял над ним.

Длинная очередь практически в упор превратила голову несостоявшегося палача в кровавый фарш, а я все продолжал давить на спуск, пока затвор не лязгнул, становясь на задержку. Отстрелявшись, я зачем-то нащупал в кармане запасной магазин, заменил им опустевший и, только дослав патрон, повернулся к Алене.

Она стояла на крыльце, прижав ладони к побледневшему лицу, и выглядела так, будто никак не могла решить, что делать: плакать, звать на помощь, бежать… или все-таки грохнуться в обморок, как положено барышне благородных кровей.

Неудивительно. Такое не каждый день увидишь.

Приблизившись к Алене, я закинул автомат за спину и приобнял ее, успокаивая.

– Ну все, все. Нервничать будем потом, ладно? – проговорил я, осторожно поглаживая дрожащие плечи. – А сейчас пойдем!

Но торопиться, похоже, было уже некуда. В отдалении послышался вой сирен, и я усмехнулся. Как всегда – прибыли к шапочному разбору.

Почему в этом времени полиция постоянно опаздывает? Что в Пятигорске, что в Ростове, что здесь… Определенно нужно этим заняться в будущем. И я обязательно займусь. Только чуть позже – сейчас есть задачи и поважнее.

Например – разобраться с одним мерзким старикашкой.

Глава 4

Погода испортилась окончательно. Еще по дороге в Петергоф я успел заметить, что с неба потихоньку начинает сыпать, а теперь тучи в темном небе сгустились, снегопад усилился, а потом к нему присоединился еще и ветер, превращая ненавязчивые осадки в самую настоящую метель.

Которая словно пыталась спрятать следы того, что случилось здесь час назад, но почему-то никак не могла. Университетский городок на моих глазах превращался в сугроб, по бетонным плитам внизу стелилась поземка, а в воздухе до сих пор пахло порохом – даже снаружи, хотя воевать мне пришлось в здании физфака. И еще немного – озоном.

Впрочем, это мне наверняка уже казалось. Выброс

энергии при работе мощных атакующих элементов, конечно, способен изменить молекулы кислорода, но все же не настолько, чтобы это было заметно. Скорее уж со мной играло собственное сознание, которое даже сейчас никак не унималось, пытаясь одновременно и проанализировать все события прошлого разом, и заглянуть в будущее. Как и любой сильный Одаренный, я в некоторой степени обладал способностями к предвидению, а, похоже, именно интуиция решила таким образом намекнуть на грядущее.

В общем, в воздухе над физфаком ощутимо пахло неприятностями.

Которые меня, впрочем, пока еще не коснулись. Полиция и криминалисты из СК уже вовсю работали, бегая туда сюда, а машины все продолжали прибывать. Вокруг памятника героям Второй Отечественной я насчитал чуть ли не дюжину служебных авто, от обычных легковушек до похожего на буханку автобуса со спецами. Кто-то не поленился вызвать опергруппу, хотя сражаться им было уже не с кем: все до единого налетчики упокоились навеки и теперь мирно лежали на бетонных плитах внизу в черных пластиковых мешках, дожидаясь своей очереди на погрузку.

Казалось, в университетский городок стянулась полиция чуть ли не со всего Петергофа, но меня куда больше интересовали не машины с имперскими орлами на дверцах и капотах, а один-единственный черный седан, на принадлежность которого указывала только «мигалка». Машина остановилась чуть поодаль от полицейских, и наружу выбралась знакомая фигура.

Не то чтобы особенно мной уважаемая, однако достаточно интересная, чтобы я не поленился спуститься со ступеней физфака вниз, навстречу прибывшему господину.

– Так и знал, что и на этот раз не обойдется без вас! – проворчал Соболев вместо приветствия. – Господь милосердный, что здесь случилось?

Его высокородие статский советник вновь облачился в свой обычный наряд – строгий костюм и чуть приталенное однобортное пальто темно-серого цвета. Но прежней суровой солидности, положенной высокому чину Третьего отделения собственной его величества канцелярии, похоже, так и не смог вернуть. Соболев втягивал голову в плечи, все больше напоминая замерзшего тощего голубя, и что-то подсказывало: дело не только в холоде и ветре.

С самой нашей встречи в Стрельне он сидел тише воды и ниже травы. И не потрудился позвонить, даже когда мы с гардемаринами взяли штурмом усадьбу и отправили на тот свет младшего Распутина. Видимо, надеялся, что я поймаю шальную пулю или на веки вечные загремлю в наряд и буду занят настолько, что не найду времени портить ему жизнь своими визитами. Со временем действительно было не очень, а вот с пулей…

С пулей Соболеву все-таки не повезло.

– Что здесь случилось? – с ухмылкой переспросил я. – Откуда мне знать, ваше высокородие? Если мне не изменяет память, ловить вооруженных преступников – работа полиции и Третьего отделения, но никак не курсанта Морского корпуса… Впрочем, не буду держать вас в неведении. Меня пытались убить. – Я развернулся и указал на пластиковые мешки у нижних ступенек лестницы. – Вот они. Но, боюсь, допросить этих почтенных господ у вас уже не получится.