Гардемарин Ее Величества. Инкарнация
Шрифт:
Последние пару дней Оля почему-то не отвечала на сообщения и вообще пропала из мессенджера — а ведь у меня была по меньшей мере одна причина повидаться лично… Правда, эта самая причина осталась во внутреннем кармане «брони», которую я бросил в располаге.
Впрочем, какая разница?
Когда музыка сменилась на что-то томное и медленное, и на пятачке перед сценой закружились несколько парочек, я все-таки решил… ну, хотя бы поздороваться.
— Прошу меня извинить, господа. — Я отодвинул опустевший стакан. — Покину вас на некоторое время.
Выбравшись из-за стола, я решительно проследовал туда, где расположились
— Позволите вас пригласить, сударыня?
Оля непонимающе уставилась на меня, нахмурилась, но через несколько мгновений ее глаза удивленно расширились, а на губах появилась улыбка. Искренняя и, кажется, даже радостная.
— О-о, Владимир! Конечно, пойдем потанцуем!
Я учтиво протянул руку, Оля поднялась, и мы направились на импровизированный танцпол. Пажи проводили нас сердитыми взглядами исподлобья, но пока молчали. Зато столик в дальнем углу оживился: парни дружно подняли вверх большие пальцы, а Поплавский еще и принялся хлопать.
— Должна признаться, я удивлена. — Оля положила ладони мне на плечи. — И какими ты судьбами в Петербурге?
— Да вот. — Я кивнул в сторону сидящих за столом товарищей. — Приехал поступать в Морской корпус.
— Оу, так ты у нас теперь моряк?
— Пока еще нет, но скоро, вероятно, буду. После экзаменов посмотришь на меня в форме.
— Как самоуверенно, — усмехнулась Оля.
Я так и не понял, что именно показалось ей самоуверенным: твердое намерение поступить в Корпус, или совсем не изящный намек, что мы увидимся снова.
Впрочем, кажется, так и было задумано.
— Должен сказать, я удивлен не меньше, — я прервал чуть затянувшееся молчание. — А ты здесь как? Тоже учишься?
— Ну… Можно и так сказать, — уклончиво ответила Оля. — я…
Дослушать, что именно она хотела сказать, я не успел. За спиной мелькнула крупная фигура, и меня нагло и вполне однозначно дернули за локоть, сбивая с ритма.
— Прошу меня извинить, — вздохнул я, с сожалением отпуская Олину талию.
Передо мной стоял один из пажей. Тот самый, который сидел по центру стола и ржал громче всех. Краснощекий блондинчик, чем-то похожий на Корфа, только раскормленный раза этак в полтора. И, кажется, «Якорь» стал далеко не первым заведением, которое он сегодня посетил: По крайней мере, «выхлоп» от него был весьма ощутимый, и навряд ли такой бугай успел бы набраться за то короткое время, что компания провела здесь.
— Неприлично приглашать девушку на танец, не спросив разрешения у кавалера, — проговорил он.
Я удивленно приподнял брови.
С такой-то рожей? О-о-чень сильно сомневаюсь. Оля определенно не могла пожаловаться на отсутствие вкуса, так что ее кавалером паж мог быть разве что в собственных фантазиях.
— Неприлично шататься в форме пьяным по кабакам. — Я пожал плечами. — А то, что сделал я, вполне допустимо. Мы же не балу в конце концов.
— Еще поучи меня тут. — Кажется, мой ответ пажу очень сильно не понравился. — Ты откуда вообще такой взялся, а?
— Морской корпус. — Я сложил руки на груди. — Абитуриент. А с кем имею честь?..
— Саша, ну ладно тебе! Потанцевали и потанцевали, ты чего?
Оля попыталась сгладить углы, но ее ухажера уже, что называется, понесло.
— Ну понятно. Еще не поступил — а уже берега
В этот момент песня закончилась, и последние слова во внезапно наступившей тишине отчетливо прозвучали на весь паб.
— Кхм-кхм, — Поплавский, возникший рядом, принялся демонстративно закатывать рукава на куртке. — Прошу прощения, сударь, не соизволите ли вы еще разок повторить то, что только сейчас сказали? Мне послышалось, или ваше красноперое сиятельство?..
— Мочи водоплавающих! — прогремело из-за стола у стены, и полдюжины фигур в форме бросились в нашу сторону.
Ну, понеслась…
Паж только этого и ждал. И сильно удивился, когда я нырком ушел от удара и на противоходе влепил ему в печень. Потом добавил лбом в подбородок, сбивая с ног, и ломанулся в свалку на помощь товарищам.
Камбулату помощь определенно не требовалась: как я и подозревал, разряд там имелся, как минимум первый взрослый. Плечистая фигура с неожиданным для таких габаритов изяществом вертелась, раздавая во все стороны джебы с кроссами и вполне уверенно отбиваясь сразу от троих противников… Нет, уже двоих. Поплавский разнес бокал о голову одного из пажей, и сейчас задорно колошматил второго, поймав за ворот кителя. А вот Корф отступал, вытирая рукавом расквашенный нос — видимо, уже пропустил.
Метнувшись к нему, я за плечо развернул его оппонента и, размахнувшись, отправил беднягу собирать столы и лавки. А потом за плечо дернули уже меня.
Паж, начавший всю эту заваруху, оказался крепким — уже очухался. И сейчас собирался отыграться по полной: воздух вокруг сжатого кулак едва заметно зарябил от энергии Дара. Забыв о неписаных правилах кабацких драк, идиот собирался вломить мне Молотом — и еще каким!
Ну что ж…
Я перехватил его кулак ладонью, сбивая элемент, а потом изо всех сил дернул, выворачивая кисть. Такому в Пажеском корпусе, конечно, не учили. Глаза напротив вытаращились от удивления и боли, и поверженное тело рухнуло на колени. И как раз думал, достойно ли будущего гардемарина заехать ему ногой в лоб, когда где-то за спиной послышались, крики, свист и громкий топот.
— Полиция! — Поплавский, как всегда, сообразил быстрее всех. — За мной, судари!
Коротко разбежавшись, он лихо перемахнул через стойку, и, отпихнув ошалевшего от удивления бармена, скрылся за дверью, ведущей во внутренние помещения. Корф с Камбулатом последовали за ним. Я перевел взгляд на все еще стоящего передо мной на коленях пажа, выпустил его руку, и бросился за товарищами.
— Я тебя найду, баклан! — донесся мне вслед полный злобы голос. — Слышишь меня?!
Найдешь, красноперый, найдешь… Как только с гауптвахты вернешься.
Перепрыгнув через стойку, я ломанулся на кухню. Поплавский, стоящий в дверях в другом ее конце, призывно махал рукой.
— Давай, быстрее же, ну!
Кажется, ему было не впервой покидать «Якорь» таким образом. Черный ход вывел нас в узкий двор-колодец, куда почти не проникал свет фонарей с улицы. Дождавшись, пока я выскочу наружу, Камбулат мощным пинком уронил мусорный контейнер, блокируя двери, и бросился в темноту под арку.
Поплавский с Корфом уже топали где-то впереди, удирая в соседний двор, потом еще в один, и наконец, на тротуар: давно изученный курсантами маршрут вывел нас прямиком на Восьмую линию.