Гардемарин Ее Величества. Инкарнация

Уленгов Юрий

— Ой!

Оля дернулась и сначала посмотрела направо — видимо, ждала моего появления с той стороны. И только потом развернулась и заулыбалась, отставив сковородку в сторону. Не то, чтобы я так уж хорошо разбирался во всяких там хитрых невербальных сигналах, но что-то подсказывало: утро оказалось добрым не у меня одного. Синие глазищи сияли удовольствием и какой-то почти нездешней радостью.

— Ну, вообще-то я хотела устроить тебе завтрак в постель. — Оля провела пальчиком по экрану лежавшего

на столе телефона, убавляя звук. — Но раз уж ты здесь — можешь пока сделать кофе. Справишься?

— Наверное… — пробормотал я, разглядывая хитрый аппарат в углу. — Капучино, латте?.. Американо?

— Двойной. Крепкий и черный, как новый альбом «Иммортал». — Оля зажмурилась и тряхнула головой. — Или я так никогда не проснусь.

— Неужели завтрак стоит таких подвигов?

Проходя мимо, я не удержался и все-таки обнял ее сзади. И застрял на несколько мгновений… Довольно долгих: Оля вывернулась из моих рук, только когда над плитой потянулся запах слегка подгорелого теста.

— Ну вот, блин сожгла… Не отвлекай! — рассмеялась она, снова хватаясь за сковородку. — И не забудь — американо! Или будешь весь день смотреть, как я сплю.

Не то, чтобы я имел что-то против, но слово хозяйки — закон, и примерно через полминуты аппарат послушно выдал целую кружку дымящегося ароматного кофе. Себе я сделал эспрессо — привык к нему еще в прошлой жизни, когда приходилось по несколько суток оставаться на ногах, и даже Дар не справлялся без помощи крепкого и горького стимулятора.

— Вот, попробуй! — Оля изящным движением выдернула тонкий блин откуда-то из середины стопки — видимо, специально искала не слишком горячий. — Бабушкин рецепт.

Обе руки у меня были заняты, так что ловить угощение пришлось прямо зубами, рискую заодно зацепить и тонкие пальчики. Вкуснотища оказалась неимоверная: можно сказать, утерянное наследие эпохи до глутаматов, когда обычные натуральные продукты еще не успели стать достоянием высшего сословия. Последний раз я ел что-то подобное…

Десять лет уж точно прошло. А скорее даже все пятнадцать.

— Пища богов! — кое-как проговорил я, дожевывая остатки блина. — А бабушка, наверное, колдунья.

— Ну… У нас это в роду, да. — Оля игриво подмигнула, шагнула вперед и прижалась ко мне. — Ой… А что это у тебя? Так рад нашей встрече?

— Кхм… Нет. То есть, да, но… Сейчас! — Я осторожно поставил кофе на стол и достал из переднего кармана джинсов коробочку. — Тут такое дело…

— Подарок? — Оля приподняла бровь. — Мне?

Да уж, наверняка выглядело все это не очень: штуковина, которую я решил вручить только наутро, после того как мы… Вряд ли хоть одной порядочной девушке понравилось бы такое.

— Не подарок, — вздохнул я. — А может, даже и не тебе… Полагаю, ты знакома с князем Матвеем Морозовым?

Оля

даже не дернулась: сказывалось и воспитание, и два десятка лет, проведенных в высшем обществе. И выдали ее только зрачки и разом ускорившееся дыхание. Как я и ожидал, таинственная посылка оказалась чем-то большим, чем какая-нибудь ничего не значащая безделушка.

— Вроде знакома. — Оля с почти натуральным равнодушием улыбнулась, чуть отступая назад. — Это от него, что ли?

— Ну… вроде как. — Я положил коробочку на стол рядом с кофе. — Просил передать тебе из Ростова.

— Ага. Пусть лежит, я потом посмотрю… А ты садись — завтракать будем.

Внешне ничего не изменилось, но на кухне вдруг стало заметно прохладнее. И вряд ли оттого, что плита закончила работу и понемногу остывала. Оля все так же мило улыбалась, подкладывая мне в тарелку блин за блином, пила кофе из кружки, то и дело заглядывала в телефон… Но ее игра все-таки оказалась недостаточно убедительной.

Девчонка нервничала — и еще как. И все теплые чувства ко мне, если они вообще имелись, придавило здоровенной ледяной глыбой.

— Послушай, — Я отодвинул в сторону наполовину опустевшую чашку, — может, объяснишь, что все это значит?

— Ничего. Ровным счетом ничего. — Оля лучезарно улыбнулась. — У меня вообще-то много поклонников. Одному ты вчера даже машину сломал.

— Охотно верю, — кивнул я. — Но вряд ли ты станешь так же переживать, если я назову его имя. А вот Морозов…

На этот раз Оля уже не пыталась делать вид, что все в порядке. Нахмурилась, села ровно и даже чуть отодвинулась, будто собралась спорить уже всерьез.

— Ну хорошо, — сказала она. — А откуда ты его знаешь?

— Просто дядин знакомый. — Я пожал плечами. — Попросил передать эту штуковину знакомой в Питере. Я записал номер, а он… ну, твой.

У меня врать получалось куда убедительнее. Хотя бы потому, что эта ложь почти на все сто процентов состояла из кристально чистой правды. Особенно если оставить за скобками все умозаключения, не положенные восемнадцатилетнему курсанту. Для пущего эффекта я даже думал разыграть крохотную сцену ревности, но все-таки воздержался.

Слишком уж серьезное у Оли вдруг стало лицо.

— Ничего себе совпаденьице, — буркнула она. — Такое только в кино бывает.

— Ты что, думаешь, я еще в Пятигорске специально все подстроил?.. — Я приподнял брови. — Не-е-ет!

— Да кто ж тебя знает. — Оля все еще ершилась, но уже не так, как пару минут назад. — И что, даже не спросишь, что там внутри?

— Зачем? Только если сама расскажешь.

— Не… не расскажу. Прости, Вов. — Мою руку накрыли теплые тонкие пальчики. — Это… ну, личное, понимаешь? Только ты не подумай, я не…