Гардемарин Ее Величества. Инкарнация
Шрифт:
Вздохнув, я снова рванул вперед… то есть назад — к началу полосы препятствий.
Эх, Антоша, братское сердце, ну поднажми, а?
Больше всего по окончанию занятия мне хотелось лечь прямо на траву у кромки плаца и смотреть в небо. Минут этак двадцать, а лучше все сорок. Или послать к черту все оставшиеся пары, вернуться в располагу и завалиться спать.
Ну увы — нужно было идти мыться, приводить себя в порядок и продолжать жить курсантскую жизнь. Так что я кое-как пересилил себя и поплелся в раздевалку — ту
Вывалившись из кабинки душа, я плюхнулся на скамью и принялся одеваться. И только где-то через полминуты вдруг обнаружил, что разговоры вокруг меня стихли. Атмосфера в раздевалке после истязаний, устроенных Каратаевым, и так была не самой дружелюбной, но сейчас я буквально почувствовал, как она изменилась еще сильнее.
— Острогорский?
Я поднял голову. Передо мной стояли двое курсантов с продольными полосками на погонах — третий курс. Один поджарый и даже почти изящный, с азиатскими чертами лица, второй — слегка уменьшенная копия уже знакомого мне Беридзе. То ли брат, то ли дальний родственник. А может, просто похожий: среди спортсменов или военных такой типаж встречается нередко.
— Ну, допустим, Острогорский, — кивнул я.
Искренне сожалея, что еще не успел натянуть штаны. Богатая практика и крепкие от природы нервы позволяли сохранять лицо в ситуациях и похуже, но все равно сидеть в одних трусах перед полностью одетыми людьми не самого дружелюбного вида было, мягко говоря, некомфортно.
— Это ты Гурама поломал, да? — поинтересовался мини-Беридзе.
Наверное, все-таки брат… Пришел мстить? А ведь двоих сразу на кулаках я не потяну. По крайней мере так, чтобы ненароком не размазать обоих по стене.
Только этого мне для полного счастья и не хватало.
— Я, — пожал я плечами.
— Так это из-за тебя Каратаев как с цепи сорвался? — буркнул второй.
Они что, заранее договорились говорить по очереди?
— Так, господа, — Я неторопливо поднялся и принялся одеваться дальше, — если у вас есть какие-то вопросы, я бы предпочел ответить на них после обеда. А то мне на занятия нужно.
— Успеешь на свои занятия, — прогудел первый. — Дело к тебе есть.
— Я весь внимание.
— Гурам теперь на полмесяца в больнице точно, а должен был с нами на пятиборье выступать. И заменить его некем.
— А я тут при чем? — Я развел руками. — Грустно, конечно, но тут уж ничего не поделаешь. Спарринг дело такое. А если вам интересно, зачем Каратаев нас в полный контакт загнал — так это у него и спрашивайте.
— С кого спрашивать — это мы, матрос, как-нибудь сами разберемся, — снова заговорил второй. Видимо, именно он в сладкой парочке отвечал за предложение длиной больше нескольких слов. — А тебя Медведь видеть хочет. Сегодня, после отбоя.
Я понятия не имел, кто такой этот Медведь. И выяснять,
— Ну, если хочет — пусть сам и интересуется. — Я накинул китель на плечи и принялся застегивать пуговицы. — Один. А то мы тоже одни придем.
— Слушай, ты… — прорычал мини-Беридзе, сжимая кулаки.
— Тихо, тихо! Вот только драки нам тут не хватало. — Его товарищ втиснулся между нами и кое-как развернулся в мою сторону. — В общем, думай сам, матрос, но учти — это вообще-то не просьба. Медведь ждать не любит.
— Таким образом, действия малого тактического звена при работе в плотной городской застройке выглядят, как…
Неспешный рассказ преподавателя прервал стук в дверь, и в аудиторию заглянул дежурный по этажу — четверокурскник с мичманскими звездочками и повязкой на рукаве.
— Прошу прощения, ваше высокоблагородие. Мне нужен курсант Острогорский.
— Вообще-то у нас тут лекция!
Седовласый офицер отложил мелок, которым только что чертил на доске схемы, и с недовольными видом обернулся к двери.
— Еще раз прошу прощения, — Дежурный развел руками, — распоряжение его сиятельства начальника корпуса.
— Так бы сразу и сказали… Курсант Острогорский — можете быть свободны.
Я поднялся, подхватил рюкзак и направился к выходу, размышляя, какие еще гадости успели придумать за утро Грач с Каратаевым.
— К тебе посетитель, — проговорил дежурный, когда я вышел в коридор. — Внизу, на проходной. Срочно.
Посетитель? Очень интересно… Не то, чтобы визиты гостей к курсантам не случались вовсе, но именно меня навещать было, в общем, и некому: дядя остался в Ростове, для Морозова я слишком уж мелкая сошка… Оля, что ли, пожаловала? Но при чем тут тогда директор Корпуса?
Спустившись на первый этаж и пройдя за турникеты, я увидел рослого плечистого мужчину в черном костюме. Мне, конечно же, не знакомого — но больше никого в вестибюле не было, так что…
— Владимир Острогорский? — поинтересовался он.
— Так точно. С кем имею честь?..
— Прошу, ваше благородие, пройдемте со мной. Вас ожидают.
Не дожидаясь ответа, мужчина шагнул к выходу из корпуса, видимо, нисколько не сомневаясь, что я последую за ним. Впрочем, так оно и было: при всей своей загадочности, мой гость выглядел, как-то ли охранник, то ли шофер — а его господин, видимо, как раз и дожидался снаружи.
Пожав плечами, я спустился с лестницы и двинулся следом.
Новый сюрприз ждал меня на улице. Прямо напротив входа стоял лимузин. Длинный и черный, с блестящей хромом солидной мордой. Похожий на те, что обычно заказывают на свадьбу… Правда, сейчас праздничного настроения я почему-то не почувствовал.
Подойдя к машине, мужчина распахнул передо мной заднюю дверь и жестом пригласил подойти поближе.
— Присаживайтесь, Владимир Федорович, — донесся голос из салона. — Прошу извинить, что не вышел поприветствовать вас лично. Ноги у меня, к сожалению, уже не те, что раньше.