Гарем на шагоходе. Том 3
Шрифт:
Как зудит внизу без мужика!
Хочет баба крепкого конца.
Выйдет дева в полюшко одна,
Пососать хорошего конца.
Где же вы, родные мужики?
Скорей
— Заткнись, шмара! — рявкнул на нее Мотопьянь. Он развалился в кресле, которое находилось максимально далеко от альпы. Так себе предосторожность, но хоть нервы немного успокаивались.
За время дежурства на Кармиллу уже раз сорок наставляли оружие, но агрессию она воспринимала исключительно как похвалу и продолжала в том же духе.
— А мне всегда казалось, что я очень красиво пою. Неужели вам не нравятся, мальчики? — вампирша захлопала ресницами.
Вольники не стали пререкаться с ней, просто одарили девушку рядом эпитетов. Самка собаки среди них — самое мягкое выражение.
— Ты поешь лучше всех, внученька. Ах, у бабушки в молодости был такой голос! — Ядвига появилась как всегда неожиданно.
— Спасибо, бабуль, на добром слове. Хоть кто-то на меня не гавкает.
— Не за что, милочка. Угостила бы я тебя пирожком, да печку все никак не могу затопить. Зато вот много новых снимков муравьишки наделали. Не хочешь посмотреть?
Минутку подумав, альпа сказала:
— Да, только выведи их не на общий экран, а на мой планшет.
Почти сразу же Кармилла увидела фотографию, от которой у нее глаза на лоб чуть не полезли. Она хотела сказать Волку поторапливаться, но из-за надзора вольников сделать этого не могла. Переведя взгляд на монитор, куда транслировалось изображение Розы, она прошептала:
— Потерпи, сестрица. Скоро.
* * *
Я ковылял дальше, приближаясь к стаду.
Самцы трицератопсов сражаются, сталкиваясь влобовую и сцепляясь рогами. Когда противник движется в их сторону, да еще издает воинственный клич — это всегда вызов.
И плевать, что смельчак, который его бросает — лилипут на зубочистках.
Гигантский трицератопс — воплощение мощи военных биоразработок, живое оружие. С такими размерами его удар действительно может вывести из равновесия шагоход. Не самый мощный, но типа моей курочки — вполне.
Опасный зверь. Могучий. То, что мне нужно.
Когда я врубил портативную колонку, все завертелось — но не моментально.
Сначала несколько животных лениво подняли головы и посмотрели в мою сторону. Сочетание звука и картинки озадачило их. Я медленно приближался к стаду на ходулях. Угрозы представлять не мог, но вот боевой клич издавал очень характерный.
Обычно при серьезной угрозе детеныши трицератопсов встают в центре, а взрослые особи защищают их кольцом. Сейчас все они — от мала до велика — смотрели на меня скорее с любопытством. Вожак такую мелюзгу за конкурента
Очень медленно, шаг за шагом, но я двигался ему навстречу. Пару раз чуть не запнулся, наступив на случайный камень.
Глупо я выгляжу — прям тошно. Еще и вольники подбадривают. Насмехаются и улюлюкают, но плевать. А вот выглядеть идиотом в глазах Кармиллы не хочется.
Проклятье, как же низко я пал, переспав с ней всего пару раз! Правило о недопустимости отношений с подчиненными родилась не на пустом месте.
Рогатая громадина повернулась ко мне, но первым вожак в бой не шел, ждал пока подойду ближе. А это становилось все сложнее и сложнее. К проблемам с равновесием и кривым ходулям прибавилась еще неровная местность с множеством мелких камушков, коряг, кочек и звериных норок. Что ставило крест на дальнейшем продвижении.
Мы с трицератопсом смотрели друг другу в глаза, но оба не двигались.
— Эй, клоун, ты долго будешь там стоять каланчой?! — услышал я голос Змея в наушнике.
— Имей терпение, сейчас все будет, — прорычал я.
Не хватало еще выслушивать нагоняи от обыкновенного бандита. Как только представится шанс, отрублю змее хвост. Но для начала надо, чтобы этот проклятый трицератопс сдвинулся с места.
— Эй, тупица модифицированная! Биться будем или как?! — закричал я.
Черта лысого! Трицератопс не поддался. Мне казалось, что вольники уже готовятся стрельнуть мне в спину, после чего заведут байки и умчатся прочь. Но помощь пришла, откуда не ждал.
На смену записанному вою трицератопсов пришли гитарные рифы и скоростные ударные партии самого Джона СкоЯ. Последний альбом «Ночные расхитители» бесил не только ненавистников тяжелой музыки, но и ее любителей. Не такой идиотской мешанины звуков ожидали от легендарной группы после пятилетнего перерыва.
Не знаю, к кому относился армированный травоядный зверь. К ненавистникам или к фанатам, но его вниманием я завладел. Трицератопс напоминал вулкан перед извержением. Он низко опустил голову, из ноздрей вырвался пар. Глаза налилась кровью, и он начал бить землю копытом.
Затем взревел и помчался на меня, вздымая пыль и вышибая клочки дерна.
От столь неожиданной перемены настроения, я чуть не потерял равновесие.
«Твою мать, твою мать, твою мать», — мысленно повторял я, наблюдая, как почти сотня тонн мышц и укрепленных костей становятся все ближе и ближе.
Обратной дороги нет, так что я максимально собрался.
Эта махина оказалась значительно крупнее, чем я ожидал. Ходули не смогли поднять меня на нужную высоту, чтобы спрыгнуть ему на спину.
Хорошо, что я прихватил прыжковый ранец.
Врубил его за мгновение до того, как мои ходули разлетелись в щепки. На реактивной тяге пронесся над мордой трицератопса — прямо между его рогов. И приземлился на загривок. Зверь продолжал двигаться, еще не сообразив, что его оседлали. Я едва успел схватиться руками за костяной воротник, чтобы не свалиться.
Мне доводилось показывать свою удаль на родео с быками, конями и всяческими монстрами — но только в вирте. И те игры не шли ни в какое сравнение с этим чудовищем.