Гарем на шагоходе. Том 3
Шрифт:
Внезапно мое внимание привлекло колебание на стволе другого дерева. Еще одна белочка. Она уверенно спускалась по коре, прилепляясь к нему присосками. Резкое движение хвоста — и ко мне полетела россыпь шипов.
Я отпрыгнул и выхватил револьвер.
Грянул выстрел. Белочку разорвало.
Трицератопс взревел. Эхо выстрела быстро затихло, и я услышал щелкающие звуки.
Они начались где-то в кустах и быстро распространились на всю чащу. Я заметил новые мохнатые комочки — их голодные глаза поблескивали в зеленой гуще. По
Белочки звали сородичей пообедать.
Из зарослей появились целые орды таких же хищных пушистиков.
Причем лишь некоторые поглядывали на меня. Остальные подбирались к трицератопсу.
Сперва осторожно, а потом решительнее. Вот несколько особей поскакало вперед. Они бросились на тушу, вскарабкались, цепляясь присосками. Их языки принялись елозить по чешуе, а когда нашли зазоры между толстыми армированными чешуйками, резко вскинулись и вонзились.
Трицератопс взбрыкнул и взревел.
— Твою мать…
Я наступил на одну из мчащихся на меня белок, убил в полете другую и бросился к динозавру. Нет, эти мелкие твари его точно не доконают, но покусают знатно. Это как оказаться вечером на болоте — накормишь целую тучу гнуса.
Белочек становилось больше. Они облепили трицератопса. Присосались, как миноги, и сосали кровь гиганта. Их языки дергались, будто шланги, а глаза дурнели с каждый глотком.
Одну из них я схватил за хвост бионической рукой и дернул. Присоски с чпокающим звуком отстали, но игла застряла в толстой шкуре гиганта. Пришлось выдергивать ее живой рукой. Раздутая от крови белка даже не сопротивлялась, когда я раскрутил ее и швырнул прочь. Трицератопс трясся и ревел, пытался подняться.
Боковым зрением заметил новую пушистую красавицу — эта метила в меня. Язык метнулся вперед — я его перехватил, раскрутил зверька и шибанул об землю. Хорошо, что здесь нет зоозащитников. Хотя день-другой в Диких Землях — и он бы переквалифицировались в зооненавистников.
Следующая белочка с прыжка насадилась на подставленный клинок. Стряхнув тушку, я продолжил счищать этих паразитов со шкуры динозавра. Как там называются птички, которые чистят шкуры бегемотов от насекомых? Вот я сейчас такой птичкой и работал, а мой клинок — клювом.
Работенка оказалась непростая. Приходилось уделять персональное внимание каждому зверьку — если их просто срывать или срезать, то в ране останется шип. Чем-то это напоминает клещей. Их тоже надо снимать аккуратно. И они тоже любят облеплять жертву целой тучей. Раздуваются, жиреют от крови.
Сейчас к чешуе трицератопса присосалась добрая сотня таких белочек. Им совсем не нравилось мое участие. Они швырялись шипами, а я осваивал работу ветеринара в полевых условиях и страшно матерился. Припомнил все эпитеты, которыми меня одарила Шондра, пока мы девятнадцать минут дожидались полицию. А заодно все, которые так хорошо подходят Кармилле.
Чем больше кровососов встречаю, тем сильнее их ненавижу.
Скольких
Вот, новая белка шустро соскользнула с ветки. Из клыкастого ротика вытянулся язык-шип и бросился ко мне змеей. Секач снова не подвел, зато другая белочка успела метнуть в меня шипы — хорошо, что броник надел.
На ходу разворачиваюсь. Сквозь густую листву пробивается солнечный свет и бликует на заточенной стали. Нашинкованная белочка уже никого не тронет.
Схватив другой рукой ближайшую белку, швыряю ее в колючий кустарник. Лязг и свист клинка. Шипы из пушистых хвостов. Юркие, проворные и коварные зверьки. Бронежилет принимает новую порцию игл, не позволяя им вклиниться в мое тело.
Трицератопс ревет — ему наконец-то удается вытащить из-под себя неудачно подвернутую ногу. Он бьет копытом. Земля под его ударами содрогается, а я спешу перебраться на спину титана.
Пара мощных скачков, оползающая вниз земля — и мы выбрались из оврага.
Но белочки не отстали. Эти заразы продолжили лезть!
Тряхнув рогатой головой, динозавр устремился прочь. Некоторое время эти пушистые заразы нас преследовали, но быстро остались позади.
И вот, наконец, мы вырвались из чащи на открытую луговину. Здесь трицератопс замедлился и, шумно дыша, опустился на брюхо. Передохнуть решил.
Я опасался, что он все же прибьет меня по старой памяти, но нет. Только повернулся и сурово посмотрел, когда я продолжил добивать оставшихся на его теле белочек. Все же помощь этот многотонный ящер оценил.
Закончив с его шкурой, спрыгнул в траву и подошел к его морде. Пара глаз внимательно следила за мной. Из ноздрей вырвался горячий воздух. Почему-то это меня удивило.
«Он же теплокровный», — пришла отстраненная мысль.
— Мы на одной стороне, — сказал я, снова протягивая между нами незримую связь.
На этот раз получилось проще. Динозавр не сопротивлялся, даже сам открылся.
Мы с этим чешуйчатым богатырем нашли общий язык.
Я положил руку на его носовой рог и пафосно изрек:
— Нарекаю тебя Добрыней.
После чего с усмешкой добавил:
— Но мы никогда и никому не расскажем про белочек.
* * *
Вольники остались ждать рядом со стадом трицератопсов.
В наушниках послышался женский голос:
— Волк! Волк, где ты? Отзовись, черт возьми!
Змей даже невольно усмехнулся. Эта беловолосая сука все же проявила себя. Не безразличен ей офицерчик. Даже забыла с общей частоты уйти.