Гарем на шагоходе. Том 3
Шрифт:
Один из главарей отключил связь и жестом показал Змею следовать его примеру, чтобы на той стороне их не услышали.
— Прикажи парням кончать ее, и давай заканчивать с этим цирком, — этим главарем был Монах. И он не просто советовал, а настоятельно рекомендовал. Тон его голоса был не командирский, но и не как у подчиненного.
Змей колебался. В наушнике все так же раздавался голос Кармиллы.
— Волк, сволочь! Ответь! Если ты сдохнешь, то клянусь, я воскрешу твое бездыханное тело и убью еще раз!
И ведь она
Змею понравилось представлять заносчивого капитана в виде зомбака.
Волк не возвращался слишком долго, а молчание вольников становилось все более гнетущим. Змей нажал кнопку микрофона. С его губ уже собирались сорваться три заветных слова: «валите эту суку».
И тут земля задрожала, а деревья вдалеке зашевелились. Звук становился громче, локомотив приближался. С характерным треском рухнули несколько высоких стволов. А затем появился он.
Бог войны собственной персоной.
Он был на коне! Точнее, на трицератопсе. Волк стоял на широком загривке ящера и держался за воротник, как капитан за штурвал. Его изодранный плащ развевался за спиной, как штандарт, переживший тяжелый бой, но так и не павший в грязь.
— Эй, а он же без плаща был, когда ускакал, — почесал маковку Саблезубый. — Ну точно же! Только ранец за плечами…
— Отрос по дороге вместе с яйцами, — плюнул Змей.
Его морда недовольно кривилась, даже желтый глаз будто начал поблескивать. Слишком уж Волк харизматично выглядел в этот момент. А еще мерзавец казался чертовски довольным собой — прям светился улыбкой на сто ватт.
Трицератопс замедлился и неспешно пересек поляну. Стадо расступилось перед ним, как свита перед королем. Но настоящим повелителем был не он, а тот, кто с ним справился. Волк взирал на вольников с презрением, от чего Змей едва сдерживался, чтобы не выхватить пистолет из кобуры.
— А у этого мразюка есть стиль, — сказал Монах.
* * *
— Кармилла, милая, ты звала меня? — вышел я на связь. — Извини, мне было не сподручно отвечать.
Я подмигнул ей, глядя вниз на вольников. Как же приятно видеть багровеющее лицо Змея. Вампирша сейчас видела меня через камеры тактических шлемов на головах главарей, так что не стала ничего уточнять, просто сказала:
— Боялась, что ты подохнешь на роге этой зверушки. Очень хотелось пришить тебя лично.
Голос девушки выдавал подлинное облегчение, но форсировать беседу я не собирался. Позже припомню ей этот момент слабости. Наедине.
— Я так и подумал, — ухмылка сама растянулась. — Эй, змееныши и прочий зверинец! Выползайте из нор, и все за мной! Я покажу вам, на что способен бог войны!
И погнал трицератопса в сторону поселения тойгеров. Позади, сквозь грохот копыт, я слышал, как заводятся моторы. Полторы сотни вольников почувствовали
А уж как я жаждал!
Глава 8
Рогатый бог
Мощные ноги трицератопса заставляли землю дрожать, а я крепко держался за костный воротник, чувствуя ритм скачков всем телом. Мы уже выбрались на проторенный путь, по которому тойгеры на мастодонтах увезли из моего Волота товары и пару девиц довеском.
Денек выдался жаркий и засушливый, ни капля влаги не прибивала пылищу к дороге, так что в морды вольников летела настоящая пылевая буря.
Даже жалко, что они все в шлемах — мотоциклетных или тактических — и не прочувствуют каждую песчинку на морде, в глаза и ноздрях.
— Эй, Мотопьянь, — раздался на общей частоте голос Саблезубого. — Я вот щас внезапно вспомнил. Ты же тогда в баре шутку недорассказал.
— Чего? — послышался слегка нетрезвый ответ. — Твою мать, ну ты и нашел время!
— Да ладно тебе, вдруг я сегодня помру! — оптимистично сказал Саблезубый. — Так и не узнаю, чем там дело кончилось. Ну, помнишь, мужик труселя своей крали на харю натянул, как маску от пыли. Там еще про запах. Что за запах-то?
— Да, помню. Так-то херня шутка. Мужиком от них пахло. Перевертыш это оказался.
— Ничего, — в динамике раздался глумливый голосок вампирши. — Последняя шутка перед смертью не обязана быть смешной. А чего ты так на меня смотришь, Пьянюшка? Я не про тебя, а про Саблезубого!
— Хватит болтать! — рявкнул Змей.
У меня на голове вместо шлема красовалась шляпа. И ее чудом не сдувало. Даже не хочу думать об этом. Примем как данность.
Ветер резал глаза, заставляя щуриться, а драный плащ эпично развивался за спиной.
Чем отличается скачка на трицератопсе от скачки на лошади?
Да всем, зараза, отличается!
Начнем с того, что я не сидел, а стоял!
А когда Добрыня опускал голову, то и подлетал!
В остальное время каждый толчок отдавался в позвоночнике, но я уже приноровился сохранять равновесие. Ноги пружинили, колени сгибались, удары компенсировались.
А еще в голове гудела кровь и билась одна-единственная мысль: «мы сейчас все к чертям разнесем!»
Хорошо дрессированный конь может затоптать человека, даже не игогокнув. Однако на строй копейщиков не налетит — шкуру-то жалко. Очень понимаю лошадок. Зато огромный генетически модифицированный трицератопс любую преграду воспринимал как вызов.
Мы приближались к поселению тойгеров.
Уже показались вытесанные из скалы жилища и величественный пирамидальный храм.
Наша связь с боевым динозавром укрепилась общей жаждой сражения. Мы предвкушали. Сердце Добрыни билось все быстрее, как и мое. Даже не могу сказать, это кураж зверя передавался мне или наоборот.