Гаргулья из главного управления
Шрифт:
Я кусаю губы и пытаюсь не раскачивать бедрами, опираясь на руку.
— Я не пыталась, типа, подпитываться твоей сексуальной аурой раньше, когда мы целовались, я просто… — я запинаюсь. Я не хочу, чтобы он думал, что я пытался каким-либо образом использовать его раньше.
Нужно затронуть так много разных тем о сексе, что на самом деле в государственной школе рассматриваются только самые распространенные типы существ. У людей бывает менструальный период, гарпии время от времени откладывают неоплодотворенные яйца, у оборотней течка, у орков кровавая лихорадка, бла-бла-бла. У сирен
В комнате тихо, и я могу различить только его очертания в темноте. Я слегка задаюсь вопросом, обладают ли горгульи лучшим ночным зрением, и может ли он видеть, как сильно я стараюсь не прижиматься к стене. Может быть, если я продолжу говорить, у меня не возникнет необходимости бросаться на него с разбегу.
— И-и в итоге я не получила отгул, как обычно, и я не знаю, как я собираюсь пережить эту поездку, но мне просто действительно нужно было позаботиться об этом…
— Могу ли я чем-нибудь помочь?
Совершенно не тот вопрос, который можно задать в такой момент, если хотите знать мое мнение. Но по тому, как он задает его, по искренней озабоченности в его голосе, я понимаю, что он не имеет в виду ничего жуткого.
Он милый. И по какой-то причине это странно. Я не могу не испытывать некоторой неуверенности и заинтригованности от одной только мысли о том, что мне предлагают помощь, когда корпоративный мир — это просто цикл перекладывания своей работы на кого-то другого.
— Я могу присмотреть за дверью, — предлагает он через минуту, и моему телу очень, очень хотелось интерпретировать его предложение как можно более непрофессионально. — Пока ты разберешься со всем.
— Да, это было бы хорошо. Это действительно помогло бы, — я киваю, хотя на самом деле не совсем уверена, насколько это полезно, помимо того, что заставляет его чувствовать, что он помогает мне. Но я так привыкла поручать подобную работу Деанне, что просто смиряюсь с этим.
— В любое время, — говорит он и слегка улыбается мне. Я отчаянно благодарна, что он не настаивает в этом вопросе.
Он выжидает мгновение, прислушиваясь у двери, прежде чем открыть ее и нырнуть наружу. Его хвост слегка касается моей ноги, прежде чем он оказывается с другой стороны, но это небольшое прикосновение зажигает мое тело желанием. Как только он уходит, я приваливаюсь к двери и, стиснув зубы, возобновляю поглаживания пальцами, ставшими сморщенными от того, насколько я влажная.
Я не знаю, как переварить то, что только что произошло. Может быть, мне это кажется, но я как будто чувствую его запах через дверь. Я представляю, как он опирается на другую сторону двери, что я чувствую его вес, давящий на меня через нее.
Эта картинка заставляет меня громко хныкать, и не прошло и секунды, как я слышу, как он прочищает горло по другую сторону не очень звуконепроницаемой двери.
У меня нет сил расстраиваться из-за того, что у меня есть аудитория, скорее это ободряет. Я хочу знать, слушает ли он так же внимательно, как я.
Мои
Я хотела бы почувствовать, как кто-то другой сжимает мои бедра; хотела бы погрузить руки в тело горгульи, провести ладонями по его груди, прикоснуться губами к его коже, провести зубами по его тазовым костям, и я не могла бы подобрать слов из-за того, как тени прорезали его фигуру в лунном свете, обнажая твердые линии его мышц и углубляя каждую впадинку.
Я чувствую, как раздвигаются мои внутренние стенки, страдая от того, что нечем заполнить пустоту по мере нарастания ощущений. Подстегиваемая возбуждением, а не чувством самосохранения, я громко стону, зная, что он слышит меня. Кровь, которая еще оставалась в моем мозгу, приливает к югу при мысли о том, что он может подумать, как это может заставить отреагировать его тело.
Я кончаю слишком быстро, недостаточно подготовившись, чтобы как следует насладиться этим, но пока этого достаточно. С тихим вскриком я отталкиваюсь от стены, мои колени почти подгибаются. Оргазм кажется пустым, неудовлетворяющим, но он немного успокаивает непрекращающуюся потребность.
Возможно, мне следовало спросить его, могу ли я просто подпитаться его сексуальным магнетизмом в рамках программы «коллеги-друзья-с-привиллегиями-не-строго-покрываемыми-нашей-медицинской-страховкой». Это было бы намного приятнее, но это перешло бы черту.
Я открываю дверь и выскальзываю в коридор, о чем тут же жалею.
— Черт. Кажется, у меня кружится голова, — бормочу я и пытаюсь откинуть волосы с лица, чтобы посмотреть на него. Потрясающие оргазмы — не совсем хорошая вещь, когда тебе все еще нужно вернуться в свой номер.
Он протягивает мне руку, и я неловко хватаюсь за нее сухой рукой, чтобы не упасть. Обычно мне не нужно, чтобы кто-то держал меня на ногах, как марионетку, но кульминационные моменты оказывают довольно шаткое воздействие на костную структуру сирены.
Трудно не вспомнить последний раз, всего так много минут назад, когда он поймал меня в баре, и как я просто прижалась к нему всем телом. Я стараюсь держаться за тот факт, что мне не следовало делать ничего подобного, чтобы избежать повторения. У меня не хватает мозгов отделить свои похотливые, необоснованные в реальности мысли от, ну, реальности.
Не помогает и то, что я уже скучаю по ощущениям, которые давал мне его вкус.
— Я думаю, остальные ушли по каким-то барам, — бормочу я, пытаясь заполнить паузу молчания, стереть воспоминания об этом вечере. — Если бы, гм, ты собирался присоединиться к ним.
— О… Нет, это не… не совсем в моем стиле, — отвечает он мягким голосом на фоне необъятной пустоты комнаты.
— Ну что ж. Если ты когда-нибудь увидишь, как Совен подходит к тебе с шотами зеленого чая, — я почти смеюсь. — Э-э, иди другим путем.