Гарри Поттер и Дары Cмерти
Шрифт:
– Ну так вот, если бы Кендра не скончалась первой, – снова заговорила тётушка Мюриэль, – я сказала бы, что это она прикончила Ариану…
– Как вы можете, Мюриэль? – простонал Дож. – Чтобы мать убила свою дочь? Думайте, что говорите!
– Если упомянутая мать способна годами держать дочь под запором, почему бы и нет? – пожала плечами тётушка Мюриэль. – Однако, как я сказала, этого не случилось, поскольку Кендра умерла первой – отчего, так никто до конца и не понял…
– О, разумеется, её убила Ариана, – сказал Дож, отважно силясь изобразить презрение. – Почему
– Да, Ариана могла предпринять отчаянную попытку вырваться на свободу и убить Кендру в завязавшейся при этом драке, – сказала тётушка Мюриэль. – Можете покачивать головой сколько угодно, Элфиас. Вы же присутствовали на похоронах Арианы, не так ли?
– Да, присутствовал, – дрожащими губами ответил Дож. – И более печального события я не помню. Сердце Альбуса было разбито…
– Не только сердце. Разве Аберфорт не сломал ему нос прямо посреди заупокойной службы?
Если до сих пор Дож выглядел охваченным ужасом, то теперь оказалось, что это были сущие пустяки. Мюриэль с таким же успехом могла ударить его ножом в грудь. Она, громко захихикав, снова глотнула шампанского, да так, что оно потекло по её подбородку.
– Откуда вы?.. – прокаркал Дож.
– Моя матушка дружила со старухой Батильдой Бэгшот, – радостно сообщила тётушка Мюриэль. – Батильда описала ей всё в подробностях, а я подслушала у двери. Драка над гробом! По словам Батильды, Аберфорт заорал, что в смерти Арианы виноват только Альбус, и ударил его по лицу. И по её же словам, Альбус даже не защищался, что само по себе достаточно странно. Случись у них дуэль, Альбус даже со связанными сзади руками и мокрого места от Аберфорта не оставил бы.
Мюриэль опять приложилась к шампанскому. Восторг, в который приводил её рассказ об этих старых скандалах, был нисколько не меньшим, чем ужас, который он вызывал у Дожа. Гарри не понимал, что ему думать, во что верить: он жаждал правды, а Дож только и знал, что мямлить о нездоровье Арианы. Гарри был не в силах поверить, что Дамблдор мог остаться безучастным к тому, что в его доме совершалась такая жестокость. И всё-таки в этой истории, несомненно, присутствовало нечто странное.
– И вот что я вам ещё скажу, – слегка икнув и оторвав от губ бокал, произнесла Мюриэль. – Думаю, это Батильда выболтала всё Рите Скитер. Помните, Скитер намекала в интервью на важный источник, близкий к Дамблдорам? Видит бог, Батильда была там, пока тянулась вся история с Арианой, – она-то этот самый источник и есть!
– Батильда ни за что не стала бы разговаривать с Ритой Скитер, – прошептал Дож.
– Батильда Бэгшот? – спросил Гарри. – Автор «Истории магии»?
Это имя стояло на обложке одного из учебников Гарри, хотя, надо признать, и не того, какой он читал с наибольшим вниманием.
– Да, – ответил Дож, хватаясь за его вопрос, как утопающий за спасательный круг. – Чрезвычайно одарённый историк магии и давний друг Альбуса.
– Теперь-то она, говорят, совсем из ума выжила, – радостно сообщила тётушка Мюриэль.
– Если так, тем более бесчестно поступила воспользовавшаяся её состоянием Скитер, – сказал Дож, – а уж полагаться на рассказы Батильды и вовсе
– Ну, существуют разные способы извлекать из памяти её содержимое. Уверена, Рита Скитер владеет ими до тонкостей, – сказала тётушка Мюриэль. – И даже если Батильда напрочь рехнулась, у неё наверняка сохранились старые фотографии, а то и письма. Она знала Дамблдоров многие годы… так что, думаю, съездить к ней в Годрикову Впадину очень и очень стоило.
Гарри, как раз сделавший глоток сливочного пива, подавился им. Дож стучал по его спине, а Гарри не сводил заслезившихся глаз с тётушки Мюриэль. Совладав наконец с голосом, он спросил:
– Батильда Бэгшот живёт в Годриковой Впадине?
– Да, и всегда там жила. Дамблдоры переехали в те места после того, как Персиваль сел в тюрьму, и она оказалась их соседкой.
– И Дамблдоры тоже жили в Годриковой Впадине?
– Ну, Барри, я же тебе только что об этом сказала, – брюзгливо ответила тётушка Мюриэль.
Гарри ощущал себя выжатым, опустошённым. Ни разу за шесть лет их знакомства Дамблдор не говорил, что оба они жили и оба потеряли родных в Годриковой Впадине. Почему? И далеко ли от могилы Лили и Джеймса до места, где похоронены мать и сестра Дамблдора? Если Дамблдор навещал их, быть может, он проходил и мимо могилы родителей Гарри? Но он никогда не говорил об этом Гарри… не потрудился сказать…
Почему это настолько важно, Гарри не смог бы объяснить даже себе самому, и всё же он чувствовал – то, что Дамблдор молчал насчёт общих для них мест и общего опыта, было равносильно лжи. Он смотрел перед собой, почти не сознавая того, что происходило вокруг, и не заметил выбравшейся из толпы Гермионы, пока она не уселась на соседний стул.
– Всё, больше танцевать не могу, – пропыхтела она, стягивая с ног туфли и растирая ступни. – Рон пошёл сливочное пиво искать. Странно, я только что видела, как Виктор летит на всех парусах от отца Полумны, похоже, они повздорили… – Гермиона вгляделась в его лицо и понизила голос: – Гарри, у тебя всё в порядке?
Он не знал, с чего начать, впрочем, начинать было поздно. Именно в этот миг нечто большое и серебристое пробило навес над танцевальным настилом. Грациозная, поблёскивающая рысь мягко приземлилась прямо посреди толпы танцующих. Все лица обратились к ней, а люди, оказавшиеся к рыси ближе прочих, нелепо застыли, не завершив танцевальных па. А затем Патронус разинул пасть и громким, низким, тягучим голосом Кингсли Бруствера сообщил:
– Министерство пало. Скримджер убит. Они уже близко.
Глава 9
Укрытие
Всё казалось размытым, замедленным. Гарри и Гермиона вскочили на ноги, выхватили палочки. Многие только теперь сообразили, что произошло нечто странное, лица ещё поворачивались к таявшей в воздухе серебряной рыси. Безмолвие холодными кругами расходилось от места, на котором приземлился Патронус. Потом кто-то закричал.
Гарри с Гермионой бросились в гущу запаниковавшей толпы. Гости разбегались во все стороны, многие трансгрессировали – чары, защищавшие «Нору», разрушились.