Гарри Поттер и Дары Cмерти
Шрифт:
Их прервало визгливое кудахтанье:
– Рита Скитер? Обожаю её, читаю всё, что она пишет!
Подняв глаза, Гарри и Дож обнаружили стоящую у их столика тётушку Мюриэль с покачивающимся на шляпе плюмажем и бокалом шампанского в руке.
– Вы знаете, она ведь книгу про Дамблдора написала!
– Здравствуйте, Мюриэль, – сказал Дож. – Да, мы как раз беседовали о…
– Эй, вы! Давайте сюда ваш стул, мне сто семь лет!
Ещё один рыжий кузен Уизли испуганно вскочил, и тётушка Мюриэль, с завидной силой развернув его стул
– Ещё раз здравствуйте, Барри или как вас там, – сказала она Гарри. – Ну, так что вы тут говорили о Рите Скитер, Элфиас? Вам известно, что она написала биографию Дамблдора? Жду не дождусь, не забыть бы только заказать её у «Флоуриша и Блотса»!
Услышав это, Дож посерьёзнел и помрачнел, а между тем тётушка Мюриэль осушила свой бокал и щёлкнула костлявыми пальцами проходившему мимо официанту, требуя замены. Затем она от души глотнула шампанского, рыгнула и произнесла:
– Ну, что вы надулись, как пара лягушачьих чучел? Прежде чем Альбус стал уважаемым, достопочтенным и прочая чушь, о нём ходили очень интересные слухи!
– Злобные измышления плохо осведомленных людей, – сказал Дож, покраснев, как редиска.
– Это вы так говорите, Элфиас, – фыркнула тётушка Мюриэль. – Я заметила, как деликатно вы обошли в вашем некрологе все острые углы!
– Сожалею, что у вас создалось такое впечатление, – с ещё большей холодностью произнёс Дож.
– О, всем известно, что вы преклонялись перед Дамблдором. Смею сказать, даже если выяснится, что он-то и прикончил свою сестрицу-сквиба, вы всё равно будете считать его святым!
– Мюриэль! – вскричал Дож.
В груди Гарри заструился холодок, никакого отношения к ледяному шампанскому не имевший.
– Что это значит? – спросил он у Мюриэль. – Откуда известно, что его сестра была сквибом? Я думал, она просто болела.
– Ну и напрасно думали, Барри! – объявила тётушка Мюриэль, явно довольная произведённым ею впечатлением. – Да и вообще, что вы об этом можете знать? Всё происходило, мой дорогой, много лет назад, когда вас ещё и в проекте не было, а даже те из нас, кто жили тогда, так никогда и не узнали, что там на самом деле приключилось. Потому-то я и жду так книгу Скитер, уж больно не терпится узнать, что она раскопала. Дамблдор всегда помалкивал о своей сестре!
– Неправда! – прохрипел Дож. – Абсолютная неправда!
– Он никогда не говорил мне, что его сестра была сквибом, – сказал, не подумав, Гарри, по-прежнему ощущавший холодок в груди.
– А с чего бы он стал вам об этом рассказывать! – проскрипела Мюриэль и покачнулась на стуле, попытавшись сфокусировать взгляд на Гарри.
– Причина, по которой Альбус никогда не говорил об Ариане, – начал Элфиас сдавленным от переполнявших его чувств голосом, – на мой взгляд, совершенно ясна. Он был настолько подавлен смертью сестры…
– А почему её никто никогда не видел, Элфиас? – проскрежетала Мюриэль. – Почему половина наших даже не
– Что значит «запертой в погребе»? – спросил Гарри. – Как это?
Вид у Дожа стал совсем несчастный. А тётушка Мюриэль хихикнула и ответила Гарри:
– Мамаша Дамблдора была жуткой бабой, попросту жуткой. Родилась от магла, хоть и притворялась, как я слышала, будто это не так…
– Ничего она не притворялась! Кендра была достойной женщиной, – жалко прошептал Дож, однако тётушка Мюриэль не обратила на него никакого внимания.
– Заносчивая, властная, из тех волшебниц, для которых родить сквиба хуже смерти…
– Ариана не была сквибом! – прохрипел Дож.
– Это вы так говорите, Элфиас, но объясните тогда, почему она не училась в Хогвартсе? – поинтересовалась тётушка Мюриэль. И снова повернулась к Гарри: – И в наши-то дни о сквибах нередко помалкивают. Однако довести всё до крайности, запереть девочку в доме и делать вид, будто её и на свете-то не существует…
– Да говорю же я вам, всё было не так! – воскликнул Дож, но тётушка Мюриэль катила себе дальше, как паровой каток, по-прежнему обращаясь лишь к Гарри.
– Сквибов, как правило, переводили в магловские школы, старались помочь им прижиться среди маглов. В этом было намного больше доброты, чем в попытках найти для них место в волшебном сообществе, где они навсегда остались бы существами второго сорта. Но, естественно, Кендре Дамблдор и в голову не могло прийти отдать свою дочь в школу маглов…
– У Арианы было хрупкое здоровье, – с отчаянием произнёс Дож. – Слишком хрупкое, чтобы позволить ей…
– Позволить ей выходить из дому? – фыркнула Мюриэль. – Между прочим, её никогда не приводили в больницу святого Мунго и на дом целителя ни разу не вызывали!
– Право же, Мюриэль, ну как вы можете знать…
– К вашему сведению, Элфиас, мой кузен Ланселот работал в то время целителем в святом Мунго. Так вот, он под строжайшим секретом сообщил моей семье, что Ариану там и в глаза не видели. Что представлялось Ланселоту весьма и весьма подозрительным!
Казалось, Дож, того и гляди, расплачется. Тётушка Мюриэль, явно наслаждавшаяся собой, щёлкнула пальцами, требуя ещё шампанского. Ошеломлённый Гарри вспоминал о том, как Дурсли когда-то запирали его, не выпускали из дому, старались, чтобы он не попался никому на глаза, и всё за одно-единственное преступление – за то, что он был волшебником. Неужели сестру Дамблдора поразила такая же участь, хоть и по причине совершенно обратной? Неужели её держали под запором за то, что она не была волшебницей? И Дамблдор действительно предоставил её этой участи, отправившись в Хогвартс, чтобы продемонстрировать всем свои блестящие дарования?