Гарри Поттер и Дары Cмерти

Роулинг Джоан Кэтлин

– Финеас Найджелус, – пояснила Гермиона и бросила на стол сумочку, которая издала при этом ставший уже привычным громкий дребезг.

– Виноват? – сказал Рон, однако Гарри уже всё понял. Живописное изображение Финеаса Найджелуса обладало способностью перепархивать из портрета, находившегося на площади Гриммо, в другой, висевший в кабинете директора Хогвартса, – круглой комнате, расположенной наверху башни, где сейчас, вне всяких сомнений, сидел Снегг, с торжеством озиравший коллекцию серебряных магических инструментов Дамблдора, каменный Омут

памяти, Распределяющую шляпу и, если только его не перенесли куда-то ещё, меч Гриффиндора.

– Снегг может прислать сюда Финеаса Найджелуса, чтобы он осмотрел дом, – пояснила, усаживаясь за стол, Гермиона. – Пусть теперь попробует. Всё, что увидит Финеас, – это нутро моей сумочки.

– Умно! – одобрительно сказал Рон.

– Спасибо, – улыбнулась Гермиона, пододвигая к себе тарелку с супом. – Ну, Гарри, что ещё случилось сегодня?

– Да ничего, – ответил Гарри. – Семь часов проторчал у входа в Министерство. Её так и не видел. Зато видел твоего папу, Рон. Выглядит хорошо.

Рон благодарно кивнул. Они решили, что пытаться заговорить с мистером Уизли, когда тот входит в Министерство или выходит оттуда, слишком опасно, поскольку его постоянно окружали другие чиновники. Однако и мельком увидеть его – это уже было утешением, хоть и выглядел он очень усталым и встревоженным.

– Папа всегда говорил, что большинство министерских чиновников, чтобы добираться до работы, используют Сеть летучего пороха, – сказал Рон. – Поэтому мы Амбридж и не видим, она считает себя слишком важной персоной и пешком никогда не ходит.

– А как насчёт той смешной старой волшебницы и коротышки в тёмно-синей мантии? – поинтересовалась Гермиона.

– А, ну да, того, что работает в магическом хозяйстве, – сказал Рон.

– Откуда ты знаешь, где он работает? – спросила, не донеся ложку до рта, Гермиона.

– По словам папы, все работники Отдела магического хозяйства носят тёмно-синие мантии.

– Ты нам об этом ни разу не говорил!

Гермиона опустила ложку в тарелку и подтянула к себе кипу записей и карт, которые они с Роном разглядывали, когда в кухню вошёл Гарри.

– У нас тут ничего насчёт тёмно-синих мантий не записано. Ничего! – сказала она, лихорадочно перебирая страницы.

– Да ну, велика разница.

– Велика, Рон! Если мы хотим проникнуть в Министерство, где наверняка сейчас высматривают посторонних, и не попасться при этом, для нас важна любая мелочь! Мы об этом сто раз говорили. И какой смысл во всех наших разведочных вылазках, если ты даже не потрудился сказать нам…

– Чёрт возьми, Гермиона, ну забыл я какой-то пустяк…

– Ты что, не понимаешь, что для нас нет сейчас во всём мире места опаснее, чем Министерство ма…

– Думаю, надо идти туда завтра, – сказал Гарри.

Гермиона умолкла на полуслове, так и не закрыв рта, Рон поперхнулся супом.

– Завтра? – переспросила Гермиона. – Ты серьёзно, Гарри?

– Серьёзно, – ответил он. – Мы уже месяц как толчёмся у входа

в Министерство, подготовиться лучше нам всё равно не удастся. А чем дольше мы будем откладывать вылазку, тем дальше может уйти медальон. Не исключено, что Амбридж его уже выбросила, он же не открывается.

– Если только, – вставил Рон, – Амбридж всё-таки не открыла медальон, и тогда он успел овладеть ею.

– Для неё это большой разницы не составит, она и так злее некуда, – пожал плечами Гарри.

Гермиона, ушедшая в свои мысли, прикусила губу.

– Всё самое важное мы знаем, – продолжал, обращаясь к ней, Гарри. – Знаем о запрете трансгрессии в Министерство и из него. Знаем, что теперь только самым важным чинам разрешено устанавливать связь их домов с Министерством по Сети летучего пороха, – Рон слышал, как на это жаловались двое невыразимцев. И примерно знаем, где находится кабинет Амбридж, поскольку уже ты слышала, как тот бородатый говорил своему приятелю…

– «Мне нужно на первый уровень, Долорес вызывает», – мгновенно процитировала Гермиона.

– Точно, – сказал Гарри. – Кроме того, нам известно, что при входе используются какие-то странные монеты, жетоны, я не знаю, что они собой представляют, однако видел, как та колдунья занимала их у подруги…

– Так у нас же нет ни одного…

– Если все пойдёт по плану, будут, – спокойно ответил Гарри.

– Не знаю, Гарри, не знаю… столько всего может пойти наперекосяк, мы до того полагаемся на случай…

– Так оно всё и останется, даже если мы потратим на подготовку ещё три месяца, – сказал Гарри. – Пора действовать.

Гарри ясно видел по лицам Рона и Гермионы, что они испуганы, он и сам ни в чём не был уверен и всё же не сомневался – настало время привести их план в действие.

Предыдущие четыре недели они провели, облачаясь по очереди в мантию-невидимку и патрулируя парадный вход Министерства, который Рону – благодаря мистеру Уизли – был известен сызмальства. Они сопровождали шедших на работу сотрудников Министерства, подслушивали их разговоры и выяснили, кто из них приходит всегда в одно и то же время, да ещё и в одиночку. Иногда им удавалось спереть из чьего-нибудь кейса номер «Ежедневного пророка». И постепенно они составили примерные карты здания Министерства и заметки, стопка которых лежала сейчас перед Гермионой.

– Ну хорошо, – медленно выговорил Рон, – допустим, мы пойдём на дело завтра… Думаю, для этого хватит меня и Гарри.

– Ой, не начинай, ради бога, – вздохнула Гермиона. – По-моему, мы с тобой обо всём договорились.

– Мотаться у входа под мантией – это одно, Гермиона, а сейчас речь совсем о другом. – И Рон пристукнул пальцем по номеру «Ежедневного пророка» десятидневной давности. – Ты состоишь в Списке «магловских выродков», не явившихся на собеседование.

– А ты, предположительно, помираешь в «Норе» от обсыпного лишая! Уж если кому идти и не следует, так это Гарри, его голову оценили в десять тысяч галеонов…