Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)
Шрифт:
— Ваш отец знал, на что идет, и за вред Ордену он вам спасибо не скажет! — с такой же яростью воскликнул Сириус. — Вот почему… вот поэтому вы не члены Ордена… вам не понять… есть вещи, за которые стоит умереть!
— Легко тебе сидеть тут и рассуждать! — заорал Фред. — Что-то я не вижу, чтобы ты своей шеей рисковал!
Сириус побледнел как мертвец. Казалось, что ему безумно хочется ударить Фреда, но ответил он совершенно хладнокровно:
— Я понимаю, что это нелегко, но мы приняли решение действовать так, словно нам пока ничего неизвестно. Мы останемся здесь по крайней мере до тех пор, пока
Воинственный пыл Фреда и Джорджа это не умерило. Но Джинни шагнула к ближайшему стулу и села. Гарри взглянул на Рона, тот странно отреагировал — то ли поклонился, то ли пожал плечами — и тоже сел. Близнецы еще некоторое время мерили Сириуса взглядами, но потом все же уселись по обе стороны от Джинни.
— Вот это правильно, — одобрительно кивнул Сириус, — ну, давайте мы… давайте выпьем, пока ждем. Accio, бутербир!
При этих словах он взмахнул палочкой, и из кладовой вылетело полдюжины бутылок, они скользнули по столу, раздвигая остатки трапезы Сириуса, и замерли точно перед всеми шестерыми. Пили все молча, тишину нарушал только треск в кухонном камине и негромкий стук, с которым бутылки ставили на стол.
Гарри пил только затем, чтобы хоть чем-то занять руки. Его снедало жгучее, отвратительное чувство вины. Если бы не он, они все здесь не сидели бы, а спали бы себе спокойно в своих кроватях. Ничего утешительного в том, что он сам поднял тревогу, Гарри тоже не находил — и в этом не было бы никакой необходимости, если бы он прежде сам не напал на мистера Уизли.
«Не валяй дурака, у тебя нет клыков, — сказал себе Гарри, пытаясь сохранять спокойствие, хотя рука его на бутылке бутербира дрожала, — ты лежал в кровати, и ни на кого ты не нападал…
А что же тогда произошло в кабинете Дамблдора? — спросил он себя. — Мне показалось, что я и на Дамблдора хочу наброситься…»
Он опустил бутылку на стол чуть резче, чем следовало, и бутербир выплеснулся. Никто не обратил внимания. И вдруг в воздухе вспыхнуло пламя, освещая грязные тарелки на столе, все вскрикнули от неожиданности, а на стол с глухим стуком упал пергаментный свиток и золотое перо из хвоста феникса.
— Фоукс! — воскликнул Сириус и подхватил пергамент. — Это не от Дамблдора… должно быть это послание от вашей матери… вот…
Он сунул письмо в руки Джорджа, тот распечатал и вслух прочел: «Папа пока жив. Я сейчас же отправляюсь в клинику святого Мунго. Ничего не предпринимайте. Как только смогу, сразу отправлю вам сообщение. Мама.»
Джордж оглядел сидевших за столом.
— Пока жив… — медленно повторил он. — Но это значит…
Ему не нужно было заканчивать фразу. Гарри и сам понял, что мистер Уизли при смерти. По-прежнему страшно бледный, Рон уставился на оборотную сторону материнского письма, словно ища там слова утешения. Фред вытащил пергамент из рук Джорджа, прочел про себя, а потом взглянул на Гарри, тот почувствовал, что рука его на бутылке бутербира вновь задрожала, и сжал бутылку покрепче, чтобы унять дрожь.
Более
Фред задремал, склонив голову на плечо. Джинни словно кошка свернулась на стуле, но глаза ее были открыты, Гарри видел в них отблески пламени камина. Рон сидел, уткнувшись головой в руки, бодрствовал он или спал, сказать было сложно. Гарри и Сириус, невольные свидетели горя этой семьи, все время посматривали друг на друга и ждали… ждали…
В десять минут шестого по часам Рона дверь кухни распахнулась и появилась миссис Уизли. Она была до крайности бледна, но когда все вскинули к ней головы, а Фред, Рон и Гарри даже привскочили с мест, миссис Уизли слабо улыбнулась.
— С ним все будет в порядке, — прерывающимся от усталости голосом пояснила она. — Он спит. Нам всем можно будет попозже его проведать. Сейчас с ним Билл, он с утра не пойдет на работу.
Фред рухнул на стул и прижал ладони к лицу. Джордж и Джинни вскочили, подбежали к матери и обняли ее. Рон надтреснуто рассмеялся и залпом выпил остатки бутербира.
— Завтрак! — облегченно воскликнул Сириус и встал. — Где этот проклятый домовой эльф? Кричер! КРИЧЕР!
Но Кричер не объявлялся.
— Да пропади он пропадом, — буркнул Сириус и стал считать присутствующих. — Так, завтракаем мы… сейчас посмотрим… всемером… яйца с беконом, пожалуй, и много чая, и тосты…
Гарри бросился к очагу, на помощь. Мешать торжеству семьи Уизли ему не хотелось, и ужасала перспектива того, что миссис Уизли попросит пересказать видение. Однако едва успел достать из буфета тарелки, как миссис Уизли забрала их у него и заключила его в объятия.
— Не представляю, что было бы, если бы не ты, Гарри, — сдавленно прошептала она. — Наверное, Артура нашли бы очень нескоро, а то и вообще слишком поздно, а благодаря тебе он жив, Дамблдор сможет придумать для него какое-нибудь удачное оправдание, объяснить, как он там оказался, ты ведь даже не представляешь, какие у него могли быть неприятности, вон бедняжка Стуржис…
Гарри с трудом выдержал эти восхваления, к счастью миссис Уизли вскоре выпустила его и принялась благодарить Сириуса за проявленную ночью заботу о детях. Сириус заверил, что был бесконечно счастлив оказаться полезным и высказал надежду, что все они останутся здесь, пока мистер Уизли в больнице.
— Ах, Сириус, я так признательна… сказали, что он там пробудет еще какое-то время, и было бы так замечательно жить к нему поближе… конечно, еще бы и на Рождество…
— Лучше не придумаешь! — так искренне согласился Сириус, что миссис Уизли просияла от счастья, повязала фартук и принялась помогать готовить завтрак.