Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)

Роулинг Джоан Кэтлин

— Поттер, я верю, — коротко отрезала профессор Макгонаголл. — Надевайте халат, идем к Директору школы.

Глава 22. Клиника волшебных болезней и травм св. Мунго

Для Гарри стало таким облегчением то, что Макгонаголл восприняла его всерьез, что он, ни секунды не колеблясь, вскочил с кровати, накинул халат и надел очки.

— Уизли, вам тоже следует пойти, — решила профессор Макгонаголл.

Ребята вышли из спальни следом за профессором Макгонаголл мимо притихших Невилла, Дина и Шеймаса, спустились по спиральной лестнице в гостиную, выбрались через отверстие за портретом Толстой Леди и направились по залитому лунным светом

коридору. Гарри был близок к панике — ему хотелось бежать, кричать Дамблдору: они так неспешно двигаются, а мистер Уизли истекает кровью, вдруг эти зубы (Гарри усиленно старался не называть их про себя «мои зубы») были ядовиты?

Они обогнали миссис Норрис, та уставилась на них своими глазами-фонарями и тихо зашипела, но профессор Макгонаголл прикрикнула на нее: «Брысь!», и миссис Норрис растворилась во тьме, а несколько минут спустя они уже стояли у каменной горгульи, охранявшей вход в кабинет Дамблдора.

— Зашипенные крутопчелы, [185] — сказала профессор Макгонаголл.

Горгулья ожила и отскочила в сторону, стена за ней раскололась надвое и явила глазам винтовую каменную лестницу в непрерывном движении вверх, словно спиральный эскалатор. Все трое ступили на движущуюся лестницу, стена за ними с глухим стуком сомкнулась, они, кружась, поднялись и оказались перед гладко отполированной дубовой дверью с медным дверным молоточком в форме грифона.

185

Fizzing Whizzbee

Хотя было уже глубоко заполночь, но из-за двери доносились голоса, точнее даже оживленная беседа. Казалось, Дамблдор принимает у себя, по меньшей мере, дюжину гостей.

Профессор Макгонаголл трижды стукнула дверным молоточком-грифоном, и голоса тут же стихли, будто их кто-то выключил. Дверь сама собой открылась, и профессор Макгонаголл ввела Гарри и Рона внутрь.

В комнате царил полумрак, причудливые серебряные приборы на столах не стрекотали и не пускали клубы дыма, как обычно, а застыли неподвижно, обитатели портретов прежних директоров и директрис школы, которыми были увешаны все стены, преклонили головы на рамы. За дверью, сунув голову под крыло, дремала на жердочке величественная багряно-золотая птица размером с лебедя.

— О, вот и вы, профессор Макгонаголл… и… ах…

Сидевший за своим столом, в кресле с высокой спинкой, Дамблдор подался вперед — в островок света от свечи, падавшего на документы, лежавшие перед ним. На Директоре был роскошно вышитый фиолетовый с золотом халат поверх белоснежной ночной сорочки, но выглядел Дамблдор совершенно бодрым, и внимательно посмотрел на профессора Макгонаголл сияющими синими глазами.

— Профессор Дамблдор, у Поттера было… скажем так, ночной кошмар, — начала профессор Макгонаголл. — Он утверждает…

— Это был не ночной кошмар, — быстро встрял Гарри.

Профессор Макгонаголл, слегка нахмурившись, взглянула на Гарри.

— Прекрасно, Поттер, тогда расскажите все Директору сами.

— Я… ну да, я спал, — признал Гарри и, несмотря на страх и отчаянное желание объяснить Дамблдору, его слегка передернуло от того, что Директор смотрел не на него, а изучал собственные сплетенные пальцы. — Но это был не просто сон… это было наяву… я видел, что произошло… — он перевел дыхание, — на папу Рона, мистера Уизли, напала гигантская змея.

Слова эхом разносились по комнате и, когда он закончил, показались слегка странными и, даже, смешными. Наступила пауза, Дамблдор откинулся назад и задумчиво воззрился в потолок. Рон, побледневший

и напуганный, переводил взгляд с Гарри на Дамблдора.

— Каким образом вы все это видели? — ровно спросил Дамблдор, по-прежнему не глядя на Гарри.

— Ну… я не знаю, — с некоторым раздражением отозвался Гарри: «какое это имеет значение?» — наверное образы в голове…

— Вы меня неверно поняли, — так же ровно уточнил Дамблдор, — я имею в виду… вы можете вспомнить… э-э… откуда вы смотрели, где вы находились в момент нападения? Может быть, вы стояли рядом с жертвой или же видели эту сцену сверху?

Вопрос был таким проницательным, что Гарри оторопел: можно подумать, будто Дамблдор все знает…

— Я был змеей, — выдавил он. — Я видел все с точки зрения змеи.

Все на мгновение смолкли, а затем Дамблдор, теперь глядя на Рона, стоявшего с тем же мертвенно-бледным лицом, задал следующий вопрос, уже более резко:

— Артур сильно ранен?

— Да, — решительно подтвердил Гарри: «почему все такие заторможенные, неужели они не понимают, насколько сильно истекает кровью человек, раненный такими клыками? И почему Дамблдор не соизволит взглянуть на него?»

Тут Дамблдор встал так стремительно, что Гарри даже вздрогнул, и решительно обратился к одному из старых портретов, висевших под самым потолком:

— Эврар! [186] Дилис, и вы тоже! [187]

Маг с землистым лицом и короткой черной челкой и престарелая ведьма на соседнем с ним полотне, с длинными седыми локонами, тут же открыли глаза, несмотря на то, что секунду назад, казалось, видели десятый сон.

— Вы слышали? — поинтересовался Дамблдор.

186

Everard — французское произношение «Эврар»; Everard или Ebrard des Barres — магистр тамплиеров времен Второго крестового похода; о том, что он скорее всего послужил прототипом говорит специфическая прическа, характерная для той эпохи.

187

Dilys Derwent (Dilys Awards — премия, присуждаемая независимой Ассоциацией торговли мистической литературой)

Волшебник кивнул, ведьма откликнулась:

— Разумеется.

— У мужчины рыжие волосы и очки, — произнес Дамблдор. — Эврар, вы должны объявить тревогу и убедиться, что его найдут те, кому следует…

Оба кивнули и удалились за свои рамы, но вместо того, чтобы появиться в соседних картинах (как это обычно бывает в Хогвартсе), оба исчезли из виду. Теперь в одной раме остался только темный занавес фона, а в другой — красивое кожаное кресло. Гарри заметил, что портреты многих других директоров и директрис школы, продолжая очень правдоподобно храпеть и пускать слюни, тайком поглядывают на него из-под ресниц, и неожиданно догадался, кто же тут разговаривал перед их приходом.

— Эврар и Дилис одни из самых знаменитых Глав Хогвартса, — пояснил Дамблдор, проходя мимо Гарри, Рона и профессора Макгонаголл и направляясь к величественной птице, спящей у двери на жердочке. — Они настолько прославлены, что и в других важных магических учреждениях висят их портреты. А поскольку они вольны гулять с одного своего портрета на другой, они смогут рассказать нам, что происходит где-нибудь еще…

— Но мистер Уизли может быть где угодно! — воскликнул Гарри.

— Садитесь, пожалуйста, — предложил Дамблдор так, словно Гарри ничего не сказал. — Эврара и Дилис несколько минут не будет. Профессор Макгонаголл, не затруднит ли вас придвинуть дополнительные кресла…