Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова)
Шрифт:
— Гарри, брости! — взмолился Невилл, страдальчески сморщив лицо и беспрестанно мельтеша ногами. — Брости, божадуста, Гарри, я дечаяддо…
— Ну и ладно! — воскликнул Гарри. — Давай держись, будем выбираться отсю…
— Даббдор! — глядя за плечо Гарри, выпалил Невилл, его потное лицо неожиданно расцвело.
— Что?
— ДАББДОР!
Гарри, следуя за взглядом Невилла, обернулся. Прямо над ними, в дверях, ведущих из Зала Мозга, побледнев от ярости и подняв над головой палочку, стоял Альбус Дамблдор. Все
Гарри и Невилл и думать забыли о побеге, когда Дамблдор в мгновение ока спустился мимо них по ступеням. Уже у подножия амфитеатра его заметили те Искушённые Смертью, кто оказался поблизости, и стали кричать остальным. Один бросился бежать, карабкаясь, как обезьяна, по каменным ступеням прочь от Дамблдора, но тот, легко и без труда, сдернул его обратно заклинанием, точно подсек на невидимый крючок.
И только двое, даже не заметив, кто зашел, продолжали свой поединок. На глазах Гарри Сириус увернулся от красного луча, посланного Беллатрикс, а потом принялся насмехаться над ней:
— Давай! Ты способна на большее! — его крик эхом прокатился под сводами зала.
Следующий луч попал ему прямо в грудь.
Насмешливая улыбка не стерлась с его лица, только глаза изумленно расширились.
Гарри, не сознавая, что делает, отпустил Невилла. Спрыгнул ниже, выхватил палочку. В этот момент и Дамблдор повернулся к постаменту.
Казалось, что Сириус падает целую вечность: его тело плавно выгнулось дугой и, спиной вперед, полетело сквозь висевшую в арке ветхую завесу.
Гарри увидел смесь удивления и страха на некогда красивом, до поры изможденном лице крестного, летящего в древний портал и исчезающего за завесой. Завеса взметнулась, как от порыва сильного ветра, и потом вновь опала.
Гарри услышал торжествующее восклицание Беллатрикс, но он-то знал, что ровным счетом ничего не случилось — ведь Сириус всего-навсего провалился в арку и вот-вот появится с той стороны…
Но Сириус никак не появлялся.
— СИРИУС! — закричал Гарри. — СИРИУС!
Он добрался до самого дна ямы, в горле пересохло, стало нечем дышать. Сириус должен быть там, сразу за шторкой, и сейчас он, Гарри, выведет его оттуда…
Но когда, спрыгнув с последнего уступа, он кинулся к постаменту, его перехватил и обнял Люпин.
— Гарри, ничего не поделаешь…
— Идем к нему, поможем, он же просто с той стороны и все!
— …Слишком поздно, Гарри.
— Мы сейчас достанем его… — Гарри упрямо, отчаянно вырывался, но Люпин не пускал его…
— Ничего не поделаешь, Гарри… ничего… его больше нет.
Глава 36. Единственный, кого он всегда боялся
— Нет! — закричал Гарри.
Он не верил в это. Не верил ни за что. И, как одержимый, с боем вырывался от Люпина. Люпин не понимает — за шторкой прячутся какие-то люди, и Гарри слышал, как они шепчутся, когда заходил в эту комнату в первый раз.
— СИРИУС! — отчаянно завопил он. — СИРИУС!
Люпин изо всех сил старался его удержать.
— Гарри, он не может вернуться, — голос у Люпина срывался. — Не может, потому что он у…
— ОН! НЕ! УМЕР! — зашелся в крике Гарри. — СИРИУС!
Вокруг царило столпотворение, бесцельная возня под всполохи заклинаний. Но для Гарри этот гвалт уже не имел никакого значения, отраженные кем-то заклинания, пролетавшие над их головами, он даже не замечал, его заботило только одно: пусть Люпин перестанет притворяться, будто Сириус — который стоит всего-то в двух шагах, вон за той старой кулисой — не появится оттуда с минуты на минуту, откидывая назад темные волосы и сгорая от желания опять ринуться в бой.
Люпин оттаскивал Гарри от постамента. Гарри не сводил глаз с арки и уже начинал сердиться на Сириуса за то, что тот заставляет себя ждать.
Но, как бы ни вырывался он из рук Люпина, в глубине души уже зарождалось понимание, что раньше Сириус никогда не заставлял себя ждать… Ради встречи с Гарри, ради того, чтобы помочь ему, Сириус рискнул бы чем угодно и когда угодно… И, если Сириус не появился из той арки, хотя Гарри звал его так отчаянно, будто на карту была поставлена вся жизнь, то единственно возможное объяснение этому: вернуться он не может… значит, он в самом деле…
Почти все уцелевшие Искушённые Смертью, как овцы сгрудились в центре зала, — судя по всему, Дамблдор связал их невидимыми путами. Шизоглаз Моуди прополз весь зал к распростертой на полу Тонкс и теперь пытался привести ее в чувство, а из-за постамента по-прежнему сверкали вспышки и доносилась громкая брань — на смену Сириусу в поединок с Беллатрикс вступил Кингсли.
— Гарри?
Невилл сполз по камням, с уступа на уступ, туда, где стоял Гарри. Гарри уже не вырывался от Люпина, но Люпин на всякий случай придерживал его за руку.
— Гарри… вот жадость-то… — забормотал Невилл, безудержно перебирая в танце ногами. — Этот чедовек… Сириус Бдек… он твоиб другоб быд?
Гарри кивнул.
— Ну-ка, — тихонько проговорил Люпин и направил палочку на ноги Невилла: — Finite, — а когда снял заклинание, и ноги Невилла, коснувшись пола, наконец угомонились, он, бледный как полотно, предложил: — Давайте-ка… давайте-ка остальных найдем. Невилл, где все?
При этих словах Люпин отвернулся от арки. Казалось, что каждое слово причиняет ему боль.
— Все отстади радьше, — пояснил Невилл. — На Рода дапад бозг, но, я дубаю, с диб дичего страшдого… а Гербиона без создадия, но бы у нее будьс броберяди…
Из-за постамента донесся громкий хлопок и чей-то вопль. Гарри увидел, как Кингсли, крича от боли, покатился по полу, на шум тут же обернулся Дамблдор, и Беллатрикс Лестранж со всех ног пустилась наутек. Дамблдор бросил на нее заклинание, но ей удалось его отклонить. Она уже на полпути наверх…