Гарри Поттер и Принц-полукровка ( перевод Народный)
Шрифт:
— Я рад, что ты оценил сложность нашей задачи, — спокойно ответил Дамблдор. — Но, во—первых, Гарри, хоркруксов не семь — их шесть. Седьмая часть души Волдеморта, как бы искалечена ни была, живёт в его возрождённом теле. Она влачила призрачное существование все годы его изгнания, и без неё Волдеморт полностью утратил бы свою сущность. Нападать на ту часть души надо в самую последнюю очередь, иначе Волдеморта не победить.
— Но тогда остаётся ещё шесть хоркруксов, — с отчаянием в голосе подытожил Гарри. — Как же мы их найдём?
— Гарри… один из хоркруксов ты уничтожил своими руками. Ещё один уничтожил
— Вы?! — взволнованно переспросил Гарри.
— Верно, — кивнул Дамблдор, поднимая потемневшую, обожжённую руку. — Перстень, Гарри. Перстень Дволлодера. А заодно — наложенное на него ужасное заклятие. И если бы — прошу простить мне недостаток скромности — не мой огромный опыт и не своевременная помощь профессора Снэйпа, залечившего почти безнадёжную рану, сейчас, возможно, я не беседовал бы с тобой. Тем не менее, покалеченная рука не кажется мне слишком большой ценой за седьмую часть души Волдеморта. Перстень — больше не хоркрукс.
— Но как вы нашли его?
— Ну, как тебе известно, я уже много лет пытаюсь узнать всё, что можно, о прошлой жизни Волдеморта. Я много путешествовал по миру, посетил места, где он когда—то бывал. На спрятанный перстень я наткнулся в развалинах дома Гонтов. Похоже, заключив в перстне часть собственной души, Волдеморт не захотел больше носить его и, защитив множеством могущественных заклинаний, спрятал в лачуге, где когда—то жили его предки (Морфин в то время, разумеется, находился в Азкабане)… Ребус не подумал, что мне в голову может прийти идея навестить старые руины или искать следы магической маскировки.
Тем не менее, не стоит обольщаться уже достигнутыми победами. Ты уничтожил дневник, я — перстень, но, если наша теория о семи частях души верна, — остаются ещё четыре хоркрукса.
— И они могут оказаться чем угодно? — спросил Гарри. — Жестянками какими—нибудь, или — не знаю — пустыми пузырьками от зелий?..
— Гарри, ты думаешь о них как о портключах, которыми лучше делать самые обыденные, малозаметные вещи. Но разве стал бы лорд Волдеморт использовать жестянки или флаконы от зелий в качестве вместилища для своей бесценной души? Вспомни, что я уже показывал тебе. Волдеморт любил собирать артефакты, вещи с великим магическим прошлым. Его гордыня, вера в собственное превосходство и твёрдое намерение занять выдающееся место в истории магии — всё это заставляет меня думать, что объекты для хоркруксов он подбирал с особым тщанием, отдавая предпочтение самым достойным.
— Но в дневнике не было ничего особенного.
— Дневник, как ты сам заметил, служил доказательством того, что его владелец — подлинный наследник Слитерина. Думаю, сам Волдеморт придавал дневнику огромное значение.
— Как же быть с остальными хоркруксами? — спросил Гарри. — Вам известно, как они выглядят, сэр?
— Могу только догадываться, — ответил Дамблдор. — По причинам, которые уже назвал, я считаю, что Волдеморту по вкусу вещи значимые и почитаемые сами по себе. Поэтому я глубоко изучил прошлое Тома Ребуса в надежде отыскать намёки на его причастность к исчезновению каких-нибудь артефактов.
— Медальон! — воскликнул вдруг Гарри. — И чаша Хаффлпафф!
— Верно, — улыбнулся Дамблдор. — Готов поставить если не целую руку, то пару пальцев точно, что это хоркруксы номер три и четыре. Оставшиеся два — если
Почерневшими пальцами Дамблдор указал на стену, где за стеклом висел украшенный рубином меч.
— Вы думаете, сэр, именно поэтому Волдеморт хотел вернуться в Хогвартс? — поинтересовался Гарри. — Отыскать что-нибудь, принадлежавшее одному из основателей школы?
— Именно так я и думаю, — подтвердил Дамблдор. — К сожалению, это не слишком продвигает нас в догадках, ибо он получил отказ и, надеюсь, не имел возможности обыскать школу. Приходится признать, что Волдеморт так и не смог воплотить в жизнь своё амбициозное намерение собрать вещи всех четырёх основателей. Сейчас нам известно наверняка лишь то, что он получил две из них — а возможно, и три.
— Даже если он и отыскал какой-нибудь предмет, принадлежавший Рэйвенкло или Гриффиндору, остаётся шестой хоркрукс, — заметил Гарри, загибая пальцы. — Раз уж Волдеморту не удалось достать вещи всех основателей.
— Пожалуй, я знаю, как выглядит шестой хоркрукс. Любопытно, что ты скажешь… Видишь ли, меня долгое время очень занимало необычное поведение змеи Нагайны.
— Змеи?! — изумился Гарри. — Животные тоже могут быть хоркруксами?!
— Ну, так поступать не рекомендуется; доверять часть души кому—то, способному самостоятельно думать и передвигаться — заведомо рискованная затея. Однако, если мои расчёты верны, Волдеморту для достижения цели всё ещё недоставало как минимум одного хоркрукса, когда он входил в дом твоих родителей с намерением тебя убить.
Для сотворения хоркруксов он приберегал особо важные убийства. А твоё определённо было важным. Волдеморт считал, что, уничтожив тебя, уничтожит и опасность, предсказанную пророчеством, и станет непобедим. Я уверен, твоя смерть должна была послужить ему для создания последнего хоркрукса. Как известно, он потерпел поражение. Однако через несколько лет Волдеморт использовал Нагайну, чтобы убить старика—маггла, и, возможно, тогда его осенила идея сделать змею своим последним хоркруксом. Нагайна словно олицетворяет родство со Слитерином, придавая образу Волдеморта ещё большую таинственность; возможно, он привязан к ней настолько, насколько вообще может быть привязан к кому-либо, и, несомненно, стремится постоянно держать её подле себя. Волдеморт имеет над змеёй странную власть, слишком сильную даже для Заклинателя.
— Итак, — сказал Гарри, — дневник уничтожен, перстень тоже. Чаша, медальон и змея всё ещё целы, а остаётся, как вы считаете, хоркрукс, принадлежавший когда—то Гриффиндору или Рэйвенкло?
— Изумительно точное и лаконичное резюме! — кивая, похвалил Дамблдор.
— Значит… вы до сих пор ищете их, сэр? Именно этим вы занимаетесь, когда покидаете школу?
— Верно, — подтвердил директор. — Уже долгое время я веду поиски. Думаю… может статься… вскорости я отыщу ещё один хоркрукс. Есть надежда.