Гарри Поттер и Узник Азкабана(Potter's Army)
Шрифт:
Потрясённые Гарри, Рон и Гермиона переглянулись и присоединились к аплодисментам, особенно громким за столом Гриффиндора. Гарри бросил взгляд на Хагрида. Тот покраснел и смотрел на свои огромные руки, пряча широкую улыбку в запутанной черной бороде.
— Мы должны были догадаться! — кричал Рон, стуча по столу. — Кто бы ещё порекомендовал кусающийся учебник?
Гарри, Рон и Гермиона закончили аплодировать последними, и, когда профессор Дамблдор снова начал говорить, увидели, что Хагрид вытирал глаза скатертью.
— Ну что ж, я думаю, всё важное я сказал, —
Золотые тарелки и кубки перед ними внезапно наполнились едой и напитками. Гарри, вдруг ощутивший страшный голод, наложил в свою тарелку всё, до чего смог дотянуться, и приступил к еде.
Это был замечательный ужин; по залу разносилось эхо разговоров, смеха, звон ножей и вилок. Гарри, Рон и Гермиона, однако, торопились закончить как можно скорее, чтобы поговорить с Хагридом. Они знали, как много значило для него стать учителем. У Хагрида не было квалификации волшебника; его отчислили из Хогвартса на третьем году за преступление, которого он не совершал. Именно Гарри, Рон и Гермиона сняли с него обвинение в прошлом году.
Наконец, когда последние крошки тыквенных тарталеток исчезли с золотых блюд, Дамблдор сказал, что настало время всем отправиться спать.
— Поздравляем, Хагрид! — закричала Гермиона, как только они добежали до преподавательского стола.
— А всё благодаря вам троим, — сказал Хагрид, вытирая вспотевшее лицо салфеткой и глядя на них. — До сих пор не могу поверить. Замечательный человек, Дамблдор… пришел прямо ко мне в хижину сразу, как только профессор Кеттлбёрн сказал, что больше не может… Я ведь всю жизнь об этом мечтал…
Переполненный чувствами, он закрыл лицо салфеткой, и профессор МакГонагалл шикнула на них, чтобы они уходили.
Гарри, Рон и Гермиона присоединились к усталым ученикам Гриффиндора, идущим по мраморной лестнице, по веренице коридоров, вверх и снова по лестнице, к потайному входу в Гриффиндорскую башню — большому портрету толстой женщины в розовом платье. «Пароль?» — спросила Толстая Дама.
— Проходим, проходим! — крикнул Перси из толпы. — Новый пароль «Фортуна Мэйджор»!
— О, боже мой… — грустно пробормотал Невилл Лонгботтом. Ему всегда было очень трудно запоминать новые пароли.
Пройдя через отверстие за портретом, мальчики и девочки стали подниматься по разным лестницам. Гарри шёл вверх по ступенькам, думая только о том, как он счастлив, что вернулся. Они вошли в знакомую круглую спальню с пятью кроватями под пологами, и, оглядевшись, Гарри наконец-то почувствовал себя дома.
06. Когти и чаинки
На следующее утро, войдя в Большой Зал, первым делом Гарри Рон и Гермиона увидели Драко Малфоя, который явно рассказывал какую-то забавную историю большой толпе слизеринцев. Когда они проходили мимо, Малфой издевательски сделал вид, что сейчас рухнет в обморок, за чем последовал взрыв хохота.
— Не обращай внимания, — сказала Гермиона, следовавшая за Гарри. — Просто не обращай внимания, оно того не стоит…
— Эй, Поттер! — завопила Панси Паркинсон, девочка
Гарри рухнул на стул за гриффиндорским столом возле Джорджа Уизли.
— Новое расписание третьеклассников, — сказал Джордж, передавая им расписания. — Что с тобой, Гарри?
— Малфой, — сказал Рон, усаживаясь с другой стороны от Джорджа и глядя на стол Слизерина.
Джордж поднял глаза как раз в тот момент, когда Малфой опять изобразил падение в обморок.
— Маленький паршивец, — спокойно сказал он. — Вчера он не был таким храбрым в поезде, когда появились Дементоры. Удрал в наше купе, да, Фред?
— Чуть не обмочился, — сказал Фред, презрительно глядя на Малфоя.
— Я сам не сильно обрадовался, — сказал Джордж. — Эти Дементоры просто ужасны…
— Из-за них внутри всё будто леденеет, — сказал Фред.
— Но вы же не упали в обморок, — тихо сказал Гарри.
— Забудь, Гарри, — ободряюще сказал Джордж. — Папе однажды пришлось наведаться в Азкабан, помнишь, Фред? И он сказал, что это худшее место на свете. Вернулся весь как в лихорадке… Они высасывают счастье, эти Дементоры. Большинство заключённых сходят с ума.
— Ну, мы ещё посмотрим, как Малфой будет себя вести после первого матча по Квиддитчу, — сказал Фред. — Гриффиндор против Слизерина — первая игра сезона, помните?
Единственный раз, когда Гарри и Малфой сошлись во время матча по Квиддитчу, Малфой явно сел в лужу. Чуть приободрившись, Гарри положил себе на тарелку сосисок и поджаренных помидоров.
Гермиона изучала новое расписание.
— Ух ты, здорово, у нас сегодня сразу несколько новых предметов, — радостно сообщила она.
— Гермиона, — нахмурился Рон, заглядывая ей через плечо, — у тебя в расписании всё напутали. Смотри… у тебя тут уроков десять каждый день. Для этого просто не хватит времени.
— Я справлюсь. Я обо всем договорилась с профессором МакГонагалл.
— Да смотри, — рассмеялся Рон, — видишь, что у тебя утром? В девять утра — Прорицание. А ниже, девять утра — Маггловедение. А ещё — Рон склонился над расписанием, не веря своим глазам, — смотри, прямо под этой записью — Арифмантика, девять утра. Гермиона, я, конечно, знаю, что ты способная, но не настолько же. Как ты собираешься быть на трёх уроках одновременно?
— Не болтай ерунды, — отрезала Гермиона. — Разумеется, я не буду на трех уроках одновременно.
— Тогда…
— Передай мармелад, — сказала Гермиона.
— Но…
— Господи, Рон, какое тебе дело, если моё расписание немного раздуто? — бросила Гермиона. — Я же сказала тебе, что обо всём договорилась с профессором МакГонагалл.
Как раз в этот момент в Большой Зал вошел Хагрид. Он был одет в свою длинную доху и рассеянно размахивал дохлым хорьком, зажатым в его огромной руке.
— Как делишки? — бодро сказал он, остановившись на пути к учительскому столу. — Сегодня у вас мой самый первый урок! Сразу после обеда! С пяти утра на ногах, готовил всё… Надеюсь, всё нормально… Я — и вдруг учитель… надо же…